Вошел лакей, денщик, одетый по-военному.
— Спроси, встала ли Анна Васильевна, — сказал генерал денщику, — и подай еще чаю. Еще что-с? — обратился генерал к Нехлюдову.
— Другая моя просьба, — продолжал Нехлюдов, — касается политического арестанта, идущего в этой же партии.
—Вот как! — сказал генерал, значительно кивая головой.
— Он тяжело болен — умирающий человек. И его, вероятно, оставят здесь в больнице. Так одна из политических женщин желала бы остаться при нем.
— Она чужая ему?
— Да, но она готова выйти за него замуж, если только это даст ей возможность остаться при нем.
Генерал пристально смотрел своими блестящими глазами и молчал, слушая, очевидно желая смутить своего собеседника взглядом, и всё курил.
Когда Нехлюдов кончил, он достал со стола книгу и, быстро мусоля пальцы, которыми перевертывал листы, нашел статью о браке и прочел.
— К чему она приговорена? — спросил он, подняв глаза от книги.
— Она — к каторге.
— Ну, так положение приговоренного вследствие его брака не может улучшиться.
— Да ведь...
— Позвольте. Если бы на ней женился свободный, она всё
— Они оба приговорены к каторжным работам.