— Allez vous promener,1139 [Убирайтесь прочь,] — сказал Наполеон.
Через 10 минут, однако, Наполеон встал и велел себе подать кусок хлеба, который он съел, запивая шамбертоном.1140
В это время приезжают к Наполеону опять с требованиями его гвардии. Однако Я не покорюсь этому волшебному чувству
Наполеон выехал с твердой решимостью нанести последний удар, но теперь вдруг ему приходят бесчисленное количество соображений, одно правдоподобнее другого. Под Аустерлицем ему не приходили в голову никакие случайности, кроме как те, которые он задумал,1149 След. четыре слова вписаны позднее. и те, которые совершились. Он твердо верил, что будет именно то, что он предпринял, что русские спустятся с Праценских высот и он атакует их центр и прорвет. Он не думал, что русские могут прорвать также его центр, могут откинуть его левое крыло и зайти ему в тыл. Он знал, что будет успех, и обдумал все случайности успеха, и действительность оправдала его. Но теперь он обдумывал слишком многое, бесчисленное количество случайностей представлялись ему, и все были возможны. Русские могли напасть на левый фланг, русские могли отбить его и закинуть за Колочу. Его могло убить шальное ядро и мало ли что могло быть.....
На поле лежали убитые, и раненые стонали, и испуганные и притворные лица окружали его, и те же звуки ядер, прежде возбудительно действовавшие на него, тот же дым, неясность, сознание необходимости делать распоряжения, тяготили его. Впереди те же движущиеся массы в полосах дыма, и трескотня ружей, и гул орудий. Наполеон остановил лошадь и опустил голову. Он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, тогда как он одно желал теперь — уйти от этого дела1150
и предоставить его самому себе: Вместо зач. вписаны след. три слова.
и быть свободным. И тут всякую минуту прискакивали к нему с вопросами и донесениями, и та внешняя сторона человека, которая действует, часто независимо от душевной
На курганный редут были направлены с 3-х сторон французские пушки, русские не успевали относить убитых и раненых, и на место убитых не успевали приходить живые. Французские солдаты пешие пошли к этому кургану, слева и справа поскакали конные, и на этом месте произошло то же, что в 10 часов на флешах,1151
К Наполеону прискакали с известием, что редут взят и что ежели он даст гвардию, то победа будет полная.
— Победа! — сказал Наполеон.1155 полная. — А пленные? — Пленных не было. Вместо зач. позднее вписан текст след. абзаца.
Он поговорил с Бертье и
— А 800 lieux de France je ne ferai démolir ma gadre,1156 За 3200 верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию, — сказал он и,1157 продолжал ходить, сморкаясь и кашляя. Вместо зач. в писан на полях дальнейший текст, кончая: думают руководить ими. повернув лошадь, поехал назад к Шевардину.
Историки говорят, что сражение было выиграно и что Наполеону стоило дать свою гвардию, чтобы разом покончить кампанию. Рассуждать о том, хорошо или дурно сделал Наполеон, не дав гвардию, всё равно, что рассуждать о том, хорошо или дурно сделал
Наполеон не мог дать гвардию. Дать гвардию было противно всем военным правилам и привычкам и противно тому настроению осторожности и нерешительности, в котором он неизбежно и невольно находился.
Другие историки говорят, что Наполеон не выиграл сражения потому, что у него был насморк. Вольтер давно сказал, шутя, что Варфоломеевская ночь произошла от того, что у Лудовика XIII был запор. Как шутка, это очень мило, но неужели
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы, с известием о смерти и ранах 20 генералов и сознанием этой бессильности своей прежде грозной руки, произвели уничтожающее впечатление на Наполеона. Желтый, опухший, тяжелый, с мутными глазами, красным носом1158 След. три слова вписаны позднее. и охриплым голосом, он сидел на складном стуле под курганом у Шевардина,1159 и ужасался тому делу, которое он видел и вписан позднее конец фразы. прислушиваясь к звукам пальбы и ожидая конца того дела,1160 которое он видел которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Одно, чего он желал теперь, было: отдых, спокойствие и1161 сознание свобода, но этого не дано было ему.1162 Всякую минуту к нему прискакивали адъютанты с вопросами и донесениями. Пленных и трофеев не было. Огонь был страшный. — Что ж русские? Что же они в отступлении? бегут? — спросил он. — Нет, стоят, — отвечал адъютант. Текст след. абзаца — позднейшая вставка.
Адъютант приехал сказать, что русские всё так же стоят.