прямо от обеда игра в шахматы с Сухотиным или доктором тамошним. Часа два проиграет, походит, письма прочтет, выйдет в столовую, ищет всех и просит скорей ставить стол, играть в карты, в винт. И игра продолжается часа три, до половины двенадцатого, оживленная, веселая. Никаких поз от Льва Ник. не ждут и не надо принимать; никакие просители и нищие не бывают; никакой нет ответственности, живи, пиши, играй, разговаривай, спи, ешь и пей...

Очень боюсь, что он затоскует в Ясной Поляне. Постараюсь, чтоб было людней. Но у нас всех отбили, а я теперь отбила Черткова и К о.

5 сентября. Кочеты . Пишу после. Что было позднее, — дневника не писала это время. 5 сентября рано утром уехала в Кочеты на Мценск. В душе была надежда, что Лев Ник. поедет со мной в Ясную Поляну, так как, запряженная в необходимую работу издания нового, я должна быть ближе к Москве и иметь под руками все книги и материалы.

Ехала я из Мценска 35 верст под сильнейшим дождем и бурей. Грязь, переезд на пароме, волнение — все это было очень тяжело.

В Кочетах и муж, и дочь встретили меня холодно. Лев Ник. понял, что я буду звать его домой, а ему жаль было расстаться с веселой жизнью в Кочетах, с разными играми и большим обществом. Он только что вернулся от скопца, к которому ездил верхом, 20 верст взад и вперед, в эту ужасную погоду.

Но зато как мило и ласково встретили меня эти пятилетние детки — внучка Танечка и ее приятель — Микушка Сухотин!

6 сентября . У Льва Ник. от вчерашней верховой езды разболелся большой палец на ноге, распух, покраснел, и он все повторял: «Это старческая гангрена, и я, наверное, умру». И весь он, до вечера, чувствовал себя дурно, не ел, лежал в постели.

Вечером приехавший Дранков показывал целое представление кинематографа. Лев Ник. встал и тоже смотрел, но очень устал. Представляли, между прочим, и Ясную Поляну зимой со всеми нами. Дранков мне подарил ленту, которую я отдала на хранение в Исторический музей в Москве 114 Лента, заснятая зимой в Ясной Поляне. См. Е. 6 января 1910 г. и коммент. 5. .

7 сентября . Льву Ник. стало лучше. Он обедал со всеми, играл в шахматы, и после, когда все ушли смотреть кинематограф, представленный всей деревне, Зося Стахович, приехавшая в Кочеты, читала нам с Л. Н. вслух предисловие к сочинениям Бордо: «Peur de la mort» 115 Henry Bordeaux. La Peur de vivre (1-е изд., Париж, 1902). .

Отношения со всеми натянутые. Все мы ревниво тянем к себе Льва Ник—а, а он выбирает, где ему веселее и лучше, не обращая внимания на мое страстное, горячее и безумное желание его возвращения со мной в Ясную Поляну.

8 сентября . Приехала в Кочеты более спокойная, а теперь опять все сначала. Не спала ночь, рано встала. Снимал Дранков нас опять для кинематографа, а потом деревенскую свадьбу, разыгранную нарочно.

Когда я днем решилась наконец спросить Льва Ник—а, когда он вернется домой, он страшно рассердился, начал на меня кричать, некрасиво махать руками с злыми жестами и злым голосом, говоря о какой-то свободе. В довершение всего злобно прибавил, что раскаивается в обещании мне не видеть Черткова.

Я поняла, что все в этом раскаянии. Он мстит мне за это обещание и будет еще долго и упорно мстить. Вина моя на этот раз была только в том, что я спросила о приблизительном сроке возвращения Л. Н. домой.