* 358.1893 г. Декабря 17. Москва.

Я получил оба ваши длинные письма на тонкой бумаге и посылку.1 Посылка с черновыми рукописями статьи «Религия и нравственность» с поправками Черткова, о которых он писал в письме от 10 декабря. Второе последнее письмо в эту минуту не найду и потому пока отвечаю на первое и отсылаю ваши поправки, с к которыми , как вы увидите, со всеми согласен, кроме скобок.

2 Вчера я получил первый номер газеты Ethische Kultur с началом перевода, к сожалению, не исправленным.2 Статья Толстого «Религия и нравственность» была начата печатанием в журнале «Ethische Kultur» в декабре 1893 г. в переводе С. Бер. Этот перевод вышел отдельным изданием: Graf Leo Tolstoy, «Religion und Moral». Antwort auf eine in der «Ethischen Kultur» gestellte Frage. Berlin 1894. Толстой, отправив перевод этой статьи редактору журнала «Ethische Kultur» Гижицкому, дополнительно послал поправки к рукописи, которые редактор не успел включить в текст, печатавшийся в журнале, но смог внести их в отдельное издание. Я послал поправки, а он напечатал.

Я хотел о религии посылать Turner’y, но теперь не пошлю.3 Толстой отказался от намерения послать статью «Религия и нравственность» английскому переводчику Тернеру, потому что Чертков выразил желание сам перевести эту статью. Из письма Черткова от 14 декабря видно, что он перевел эту статью и послал ее в Англию своему другу журналисту Батерсби с просьбой поправить перевод, сохраняя его точность и особенности слога Толстого.

Я получил на днях письмо от милого Батерзби, но еще не ответил.

На ваши два вопроса о Боге и молитве теперь не буду отвечать, но надеюсь ответить после.4 Вопросы Черткова о боге и о молитве так же, как и его вопрос о том. считает ли Толстой хорошими свои «жесткие озлобленные осуждения людей», вероятно, содержались в письме Черткова, не сохранившемся в архивах.

На ваш же вопрос о том, считаю ли я хорошими мои жесткия озлобленные осуждения людей? Считаю ли себя виноватым перед своею совестью в том, что я отступил в этих осуждениях от той вечной открытой мне христианством истины, к которую я знал? отвечу и, слава Богу, совершенно искренно и смиренно, что чувствую себя виноватым, и что мне больно, что я делал это.

5 Абзац редактора. Случилось со мной то, что в тот день, как я получил это ваше письмо, заставившее меня опять проверить себя (за чтó благодарю и люблю вас еще больше), в этот же день или на другой я получил книжку «Le Salut est en vous»6 Французский перевод книги Толстого «Царство Божие внутри вас». и стал читать ее, — и не мог оторваться, несмотря на местами перевранный перевод, и многое мне было очень приятно; но именно те места, где я отступал от христ христианского приема мягкой и любовной рассудительности, а таких много, почти все, — мне были противны и совестны. Несмотря на то, что таков мой характер, и он везде проскакивает, я знаю, что он скверный, и желал бы и надеюсь изменить его.

Благодарю вас за вашу истинную любовь ко мне.

Л. Толстой.

Полностью публикуется впервые. Отрывок напечатан в книге: «Толстой. Памятники творчества и жизни», 2, М. 1920, стр. 71—72. На подлиннике надпись рукой Черткова черным карандашом: «М. 17 Дек.», чернилами: «№ 354», на основании которой датируется письмо.

Толстой отвечает на два письма Черткова — одно от 10 декабря и другое, дата которого не установлена, так как оно не разыскано в архивах.

В письме от 10 декабря Чертков писал, что узнал из газеты «Новое время» об одном случае отказа от военной службы в Сербии новобранца, принадлежавшего к секте назарен, и спрашивал Толстого, не может ли он получить подробные сведения об этом случае, наведя справки у каких-нибудь сербов. В том же письме Чертков писал: «Прочитав присланный мне первоначально Марьей Львовной черновой список вашей статьи “Религия и нравственность” и полагая, что он более или менее окончательный, я потом стал просматривать черновые листки, в которых нашел много прекрасного, не попавшего в черновой полный список. И эти места я отметил для включения в мой свод ваших мыслей, думая с сожалением, что вы вероятно их выпустили для сокращения статьи. Но получив третьего дня окончательный список статьи, я с радостью увидал, что отрывки эти вовсе не выпущены, и что вообще этот окончательный вариант еще полнее, сильнее и цельнее первоначального прочитанного мною. Какое громадное значение и хорошее влияние эта статья будет иметь на все “культурное” человечество! От теперешнего поколения нельзя ожидать всеобщего признания выраженной вами истины о религии: оно слишком срослось с обратным заблуждением; но молодое поколение, которое будет непредубежденно читать это ваше писание, не может не согласиться с вами, потому что слова ваши подтверждаются собственным неповрежденным сознанием читателя. И для этого поколения статья ваша послужит отводом от того лабиринта философского онанизма, в котором запутались культурные люди нашего времени, и характерным проявлением которого служит у нас успех глупейшего, но сбивающего с толку своей спокойной самоуверенностью Гротовского журнала. В статье вашей я решился предложить вам вставку двух слов в начале и конце. Мотивы этого я приложу, когда верну Марье Львовне ее список, на котором и будут карандашом обозначены предлагаемые мною вставки.

Пожалуйста верните мне заказным письмом собственноручные письма Дрожжина, имеющиеся у вас (последние вы мне еще не вернули, кажется). Судя по письмам, которые теперь отсылаю вам, он должен быть очень болен. На этих днях хочу опять постараться повидаться с ним в Воронеже».