— Ты думаешь, ты одна? — сказала Марья Николаевна. — Каждая женщина испытывает это. Каждая...

— Да, ты знаешь ли, когда ты видишь, что он готов всякую минуту сделать тебе предложение, ты сама любишь его, ты видишь, что он на все для тебя готов, что ты можешь сделать из него что хочешь, но слово это он не может, не решается высказать. Тут и гордость и скромность мешает.

— Чем болезненнее это, тем лучше. Это плохо, если человеку также легко сделать предложение, как купить калач, и девушке также легко ответить. Тебе ногам неловко, — прибавила она, заметив, что Кити сделала движение, — право, дай я принесу тебе скамеечку.

— Да нет, — краснея отвечала Кити.

— Вот это уж вы выдумали, — сказала Княгиня, дуя на столовую ложку с вареньем, чтобы остудить ее. — В старину этого не было и не могло быть, а сватала мать через свах, и больше счастливых браков было.

— Может быть, маменька. Только1601 Миша Костя мучался, я хотела помочь ему и не могла, — продолжала Кити, и с той милой непоследовательностью женского разговора она опять забыла, что хотела рассказать, и начала в подробности рассказывать, как ей помогли обстоятельства.1602 Они поехали к дяде Ста Степана Арк Аркадьича за 25 верст. Это была давно предполагаемая прогулка. Он приехал к Львовым. И у них всегда какие нибудь excursions. Тут затеяли ехать за 40 верст к их тетке. Погода прекрасная была, и1603 они мы поехали в 4-м:1604 Сережа студент, Варенька Пришнева, гостившая у них, она и Ордынцев. Варинька, студент Гагин, я и Костя.

1605 Они Мы поехали; одна дама верхом с мущиной и одна дама в кабриолете с другим; кучера мы не взяли, — в этом то и было удовольствие, и так как обеим1606 дамам нам хотелось ехать верхом, то1607 они мы переменялись, и, разумеется, большей частью1608 Ордынцев Левин ехал1609 с Кити со мной, а1610 Вася Гагин с Варинькой. Варинька (вы знаете, она старая девушка, фрейлина и премилая), она уморительно кокетничала с1611 Васей, а между тем была очень мила тем, что понимала наше положение с Мишей и очень деликатно помогала нам. студентом, кажется только затем, чтобы не расстроить нашу partie carrée.1612 [прогулка вчетвером (двое мужчин и две женщины)] Она премилая! Мы приехали к дяде, — продолжала рассказ Кити. — Он бестолковый, беспорядочный. Мы не спали от клопов, а мущины провели ночь на сене; но утром мы решили ехать чем свет. И какое утро было чудное. Я давно уже не видала, с тех пор как мы ездили к Троице с ,помните? Утром он пришел свежий, веселый; и я была после бессонной ночи — еще веселее. Какой то у нас смех был. Варинька смешила. Мы и не простились, как то как сумашедшие уехали. Варинька поехала с1613 Васей студентом, а мы должны были ехать в кабриолете. Кучер держал лошадь, а я стала прикалывать амазонку, и тут вдруг все решилось. Солнце еще не всходило. И вместе солнце взошло и моя судьба.

— Но как, как? — с блестящими глазами жадно спрашивали в один голос Марья Николаевна и Долли.1614 не слыхавшая еще этой истории.

И Княгиня, слышавшая эту историю несколько раз, всетаки так увлечена была историей, что бросила опять ложку и стала опять варить, хотя уже сироп тянулся и больше варить не нужно было. Она тоже с счастливой улыбкой любви и воспоминания, скосив голову с чепчиком на бок, смотрела на покрасневшую Кити и тоже прошептала:

— Как?

— Нет, это я не могу рассказать, — сказала она, и голос дрогнул. — Впрочем, было вот что.

— Ты помогла? — сказала Долли.

— Да как хочешь думай. Он сказал, что я свежа, а я сказала: «А я не спала, а все думала». — «И я тоже. Но мысли хорошия». — «Какие?» И мы узнали, что мы об одном и том же думали. И тут все случилось....

— Да как же именно он сказал? — сказала Марья Николаевна.

— Именно? — улыбаясь и краснея повторила Кити. — Я помню, он сказал: «Я хочу, я решился, я люблю вас... быть моей женой». — Она засмеялась с слезами счастья на глазах. — И тут все случилось... И мы вышли на крыльцо, жених с невестой, и только что вышло солнце. И как я помню, петух тут и кучер и дядя на крыльце, а мы что то глупое сказали и уехали. Назад мы ехали по другой дороге, через город, Варинька и1615 Вася студент скрылись из вида. Мы ехали и говорили так хорошо. И никого до самого города не встретили. Уж подъезжая к городу, мы помолчали, и он вдруг, не глядя на меня, сказал: «Одно я бы желал, чтобы вы встретились с ним и чтоб без разговора чувствовалось, что то кончено». Я сказала: «Как вы не поймете, что это такое ужасное воспоминание?» — «Я бы желал, чтобы это было не «ужасное», а «простое, воспоминание». — «Да оно так и будет».