Когда Робертсон в 10 часов вечера уехал, стали читать вслух «Великий грех».

Когда читали, Варвара Валерьяновна и Мария Александровна вздыхали, как женщины в церкви, когда их растрогают слова Евангелия или молитвы. И было чем растрогаться. На меня до сих пор ни одна из новых статей Л. Н. так сильно не подействовала, как эта. Читали сначала Федор Алексеевич, потом Сергей Терентьевич, потом Горбунов, больше всего же Л. Н. сам. Когда читал описание страданий народа от того, что негде работать на земле 6 «Великий грех», гл. I (т. 36, с. 207—210). , сжимало ему горло от волнения, почти рыдал.

Горбунов рассказал, что Соболевский, редактор «Русских ведомостей», отклонил опубликование старой статьи Л. Н. о Генри Джордже 7 Выдержки из ст. Т. «К рабочему народу». , объяснив, во-первых, это тем, что у них с Л. Н. различные взгляды на земельный вопрос и что об этом вопросе пишет у них специалист Мануйлов; во-вторых, это надо было бы прибавить от редакции, что это теоретически верно, но практически неосуществимо.

Л. Н. рассказал, как сегодня на прогулке любовался пахарями. Тарасов сын (Фоканов), красавец, извозчик, в лаптях пахал; видно было, с какой охотой.

— Мне было радостно на него смотреть за этим занятием, как было бы жалко видеть его денщиком у офицера, — сказал Л. Н.

Вспоминали про Бочкарева, у которого Л. Н. учился столярному делу. Л. Н. о нем разное говорил: о том, как его ссылали, а когда у него спрашивали, почему его высылают, он говорил: «По казенной надобности». Затем Л. Н. рассказывал о том, как вместе несли тяжелые доски до Москвы-реки и как Бочкареву было трудно.

Иван Иванович вспомнил, что Бочкарев занимался тем, что делал косы, а когда ему Иван Иванович предложил даром опубликовать объявление в газете «Сельскохозяйственный листок», Бочкарев отказался от этого предложения, говоря, что нужно косы еще испробовать, что он их перешлет Семенову, чтоб узнать, хорошие ли они.

Варвара Валерьяновна рассказала, как люди в их местах (Чернский уезд, Тульской губернии), не имея земли, тянутся в города, больше всего в Екатеринослав, искать работу.

Л. Н.: Теперь единственное время сделать землю доступной народу, пока народ городской не забыл еще земельную работу. «Великий грех» я написал, главное, для молодежи, — сказал Л. Н., — чтобы показать ей, куда приложить руки. Земельная собственность — источник зла, величайший грех, такой грех, которого нельзя взвесить... Проституция от него.

Л. Н.: Доброе письмо Генри Джорджа папе (римскому). Он говорит, что не хочет милостыни для рабочих, а справедливости и для рабочих и для богатых относительно земли 8 См. «Положение трудящихся». — В кн. «Избранные речи и статьи Генри Джорджа», с. 333, 322, 344, 346, 348. .

Л. Н.: Два премилых богородицких крестьянина приходили советоваться, как купить землю у помещика. Крестьянский банк дает теперь из-за войны ссуду меньше на десятину, чем прежде, так и не могут купить. Как Генри Джордж прав! Известно, что земля помещикам не приносит пользы* Л. Н., по-моему, имел в виду знакомых и вообще русских помещиков, у которых земля заложена., а все-таки все дорожает. На моей памяти такая перемена. Саша купила десятину по 200 рублей, я покупал по 40. Население прибавляется, цена повышается. Земельная собственность прекратится, когда сознание греха владения землею станет общим.

Все это Л. Н. говорил в ответ на замечания присутствовавших при разговоре.

Л. Н. со Страховым беседовали на философские темы. Л. Н. говорил, что движения нет, пространства не существует. Представим себе, что был бы один шар в бесконечном пространстве: где бы он ни был, везде был бы. Представим себе разрушение (гниение) дерева, камня... Где граница распадения?

Вчера и сегодня переносили шкапы из библиотеки** Комната в нижнем этаже с дверью на каменную террасу. снизу наверх, в комнату с большим окном к Чепыжу. Хотели этого Михаил Сергеевич и Андрей Львович, чтобы была свободная комната — спальня для гостей. Никто не протестовал против такого разрушения старого кабинета Л. Н., в котором он писал «Войну и мир» и даже «Анну Каренину», где оставались портреты на стенах и письменный стол. Этот стол унесен, сняты им самим повешенные фотографии дорогих ему людей, фотография сестры Марии Николаевны, брата Сергея Николаевича, Диккенса, Шопенгауэра, его самого с Тургеневым, Григоровичем, Островским, Панаевым, унесен бюст брата Николая. Спилена и оставлена только тонкая часть той перекладины на перегородке комнаты, на которой Л. Н. хотел повеситься, когда не находил смысла жизни и отчаивался в личной жизни 9 См. «Исповедь», гл. IV (т. 23, с. 12). . В библиотеке, как сейчас называется эта комната, могли спать трое. Теперь смогут спать четверо. Но зато убавилась наверху другая комната, где тоже стояли кровать и диван.