Общность такой веры. На чем основаны исключения неверия?

3) Что есть вера? Людское или божественное? Если людское, то не разумное. Людское, но жизнью всей и смертью по отношению к Богу. Так как же его назвать, как не божественным, если не божеским?

4) Вера, включающая в себя все (известные) веры без противоречий, но как включающие в себя одна другую — божественна, истинна, сколько может быть что-либо истинно.

— Разумное знание не истинно, оно как шар колец.

— Чувства личные и верования не истинны, но одно верование, включающее всё, одно истинно. Господи, даруй мне его и дай мне помочь другим познать его!

Матерьялисты совершенно правы, говоря, что каждая моя мысль есть последствие воздействия на меня матерьяльных частиц. Также они правы, говоря это о каждом моем чувстве, даже говоря тоже о каждом моем желании — они правы. Пускай сознание свободы моей есть заблуждение. — Но что же они говорят этим? То, что волос не спадет с головы и что ничто, ни мысль, ни чувство, ни желание, не могут возникнуть без воли Божьей. Что всё происходящее происходит в пределах этой воли, и что воля эта разумна и непостижима — они говорят то самое, что говорят христиане. Они говорят, что мысль, чувство, желание не беспричинно, бессмысленно возникают, но по строгому мудрому закону. Закон же самый только с одной ничтожнейшей стороны представляется: смутно доступным постигновению, т. е. в самом высшем развитии своем наука дошла до догадки о том, что всё совершается по мудрому закону.

Всякий серьезный и мыслящий матерьялист должен признать, что: 1) переход воздействия материи, ощущения в мысль, чувство и желание не только не понят, но тем становится таинственнее, чем дальше идет изучение по этому пути, что ясное знание этого перехода никогда не может быть приобретено человеком, что всё изучение на этом пути приводит только к убеждению, что мысли, чувства и желания находятся в зависимости от ощущений, но что зависимость эта неизвестна, т. е. что они не случайны, но непостижимы, т. е. что они находятся в премудрой власти Божьей.

И 2) то, что если бы даже зависимость мыслей, чувств и желаний от ощущения была бы ясно определена, если бы было доказано, что сознание есть только цвет организма (и доказано, что организм есть необходимая форма жизни). Я говорю для себя бессмысленные слова, но говорю их, зная, что матерьялисты связывают с ними какое-то значение. Одним словом, признавая всё то, что признают самые крайние матерьялисты, всякий мыслящий матерьялист должен сознаться, что те матерьяльные причины воздействия на человека, производящие его мысли, чувства и желания, взяты слишком тесно, что всякая матерьяльная причина имеет по самому свойству своему в основе другую причину, раздвояющуюся в пространстве и времени. И всякая другая причина имеет в основе третью и т. д. до бесконечности, и что поэтому отыскивание зависимости или причин на этом пути не только ведет далеко, но по самому свойству своему очевидно невозможно. — Чтобы объяснить то, что я пишу теперь, необходимо показать, что ряд впечатлений и ощущений произвел во мне мысли, к которые я излагаю, то чувство волнения, к которое я испытываю, и то желание писать, к которое я привожу в исполнение. Положим, что все эти ощущения были бы все найдены и указаны. Но невольно следует другой ряд вопросов, что произвело эти ощущения? Что образовало мою личность? Мои прирожденные способности? И очевидно, что, восходя от причины к причине, я дохожу до вертящегося куска в пространстве. Но вертящийся кусок, точно так же как и рефлекс, требует своего объяснения. И очевидно, что я тотчас же утыкаюсь в бесконечность безразличного пространства и времени и беспричинную причину, т. е. прихожу к признанию вездесущего, вечного, беспричинного Бога.

Заблуждение матерьялистов в первом случае, когда они хотят и надеются изучением нервов и мозга показать переход ощущения в мысль, чувство и волю, зиждется на введении величины бесконечно малого в уравнение. Они надеются, что микроскопическое изучение откроет им истину. То же, что не откроет, то предполагается бесконечно малым.

В 2-м случае, объясняя все причины, они говорят о бесконечно великих периодах времени.

Искренний, мыслящий и не упрямый матерьялист должен признать, что он, расходясь с учением идеалистов, утверждающих, что есть один дух, ни на волос не расходится с учением религий и только подтверждает то, что говорит религия, что мы все находимся во власти Божьей, что волос не спадет и чувство не придет без воли Божьей и что воля эта не постижима и мудрая. Непостижимость ее очевиднее для ученого, мыслящего матерьялиста, чем для неученого, ибо, исследуя путь своего изыскания, матерьялист не может не видеть невозможность постигновения всего, так как перед ним всегда открыта бесконечность.

Мудрость этой воли он знает не по догадке и инстинкту только, как видит неученый, но по той разумной зависимости, которую он находит в той, хотя и бесконечно малой, но все-таки определенной области, к которую он мог исследовать. —

Самое же присутствие этой воли он не может не признавать, ибо она одна есть цель его изысканий — причина.

Жаркий полдень, 2-й час. Иду по высокому, жирному лугу. Тихо, запах сладкий и душистый — свергибус, кашка — стоит и дурманит. К лесу, в лощине, еще выше трава и тот же дурман. На дорожках лесных запах теплицы.

Кленовые листья огромны.