— Стойте. Он не пьян. Дай бутылку целую.
— Прежде всего, пей!
Pierre стал пить стакан за стаканом и покорно выпил почти всю бутылку. Анатоль стоял подле, серьезно глядя своими оловянными большими глазами попеременно на стакан, на бутылку и на рот Pierr’a.
Анатоль был красавец. Большой ростом, полный, белый, румяный; грудь у него была так высока, что шар — голова1091 стояла у него всегда откидывалась назад и что он, как будто, не мог сгибаться. Небольшие усы,1092 курчавые густые, русые волоса и навыкате черные глаза, которые похожи были на стеклянные глаза кукол. Глаза эти, казалось, были сделаны не столько для того, чтобы смотреть, сколько для того, чтобы на них смотрели. Они и губы никогда не изменяли выражения. Что он был пьян, видно было только по красному лицу, по еще более неестественно выпученной груди и по большей, чем обыкновенно, разинутости глаз.
— Ну пей же всю, а? — сказал он серьезно, как он все и всегда делал, подавая последний стакан Pierr’y. — А? — прибавил он, по своей привычке к каждому слову прибавлять вопросительное «А?».
— Нет, не хочу. Ну, в чем дело?
— Пей же всю. А? — продолжал Анатоль, разевая больше глаза и поднося своей мохнатой, белой, голой до локтя рукой недопитой стакан.1093 Он делал это так серьезно и степенно, как будто совершал важное дело. Он имел вид человека, делающего важное дело, и вид происходил в особенности от того, что он всю энергию свою в эту минуту употреблял на то, чтобы держать стакан прямо и сказать именно то, что он хотел сказать.
— Говорю, не хочу, — отвечал Pierre, надевая очки и отходя прочь. — Об чем вы кричите?
Анатоль постоял, подумал и, сообразив, что Pierre так и не выпьет стакану бросил его на пол.
— Эй! подбери!1094 Остальные обступили Pierr’a и рассказывали, как могли, в чем дело.
Вот в чем было дело. Они из театра приехали к Анатолю. Играли в фараон. Анатоль проиграл немного и бросил. Он не имел страсти к игре, а играл по привычке. Один конногвардеец проиграл много, а Долохов выиграл у всех. После игры стали ужинать.
Когда Пьер с трудом понял, он1098
приятно
улыбнулся своей доброй и гнилозубой улыбкой,1099
и обратился к Долохову по русски
ничего не сказал и только посмотрел на Долохова. Граф Долохов, тот, который выиграл в нынешний вечер и готовился делать опыт, был1100
Семеновского
гвардейского пехотного полка офицер, среднего роста, мускулистый, весь сбитый, с широкой и полной грудью, чрезвычайно курчавый, с светлыми голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, составлявший поразительную черту его лица, был весь виден. Рот этот был чрезвычайно приятен, несмотря на то, что почти никогда не улыбался,1101
и тонко энергически был сжат и изогнут
линии его,
Из всех этих людей, за исключением старого кутилы москвича и англичанина, человека1106 уже истасканно [го] иссушенного и уже не первой молодости, из всех этих людей, казалось, выпирал избыток молодости1107 удали и энергии. Несмотря на пьяное их состояние, все они были разнообразны, но все в своем роде хороши собой и преисполнены силы, которую не знали куда девать, и какой нибудь государственный человек, полководец или молодая одинокая женщина, ежели бы подсмотрели их в эти минуты, одинаково бы пожалели, что не нашли этим силам более сообразного с выгодами каждого употребления.
Бросив стакан, Анатоль, не переменяя выражения, с выпученной грудью, не обходя и не прося сторониться, продавил своим тучным телом толпу у окна, подошел к раме и, так же бесстрастно как он все делал, обернув обе белые руки сертуком, валявшимся на диване, ударил в стеклы и пробил в двух местах обе рамы.