— Как вам сказать? То и согласен, а то и нет. Не согласен оттого, что какие же высшие существа нас едят — нет. А хорошо, очень хорошо.1922
— Видно это место вам нравится? — сказал князь Андрей, подавая книгу.
— А эту вы мне давали книжечку, — сказал Белкин. — Тут хороша эта дюшесса Дозамбри и
<Они разговорились о положении орудий. Князь Андрей, бывший сам артиллеристом, сделал замечание, что с позиции, на которой стояли пушки, неудобно будет, как было предвидено в диспозиции, обстреливать картечью овраг. Тушин улыбнулся при слове «диспозиция» и сказал, что еще двадцать раз переменят положение орудий и что всё может случиться, только не то, что написано в «диспозиции».
— Слишком бы было странно, чтобы из тысячей случайностей представилась именно та, которая назначена в диспозиции, — сказал Тушин.
— Так по вашему мнению не нужна диспозиция? Для чего же она пишется?1923 для чего главнокомандующий? — спросил князь Андрей, удивляясь речам своего собеседника.
— А всё лучше. Всё как будто расчеты, распоряжения. Только всегда выходит по своему, — и Тушин улыбнулся своей доброй улыбкой.
Он видимо не осуждал никого, но с удовольствием видел и замечал комическое в этих отношениях. И оттого его насмешка не была оскорбительна и противоречие не раздражало.1924 Зач: Слова Тушина всё больше и больше интересовали князя Андрея. Он знал, что Тушин не знает, кто он, что вероятно никогда ему больше не встретится и потому с тем чувством непринужденности, с которым говорится в маскараде, он без всякой задней мысли вызывал Тушина на высказывание своих мыслей. Ему интересно было знать, как думают и говорят эти армейские офицеры. Притом князь Андрей не желал ничего доказывать: ему только интересно было понять этого маленького человечка, почему то интересовавшего его.
— Это так кажется, потому что они (Тушин сказал «они», подразумевая высших начальников и говоря про них, как про особенный народ), потому что они никогда не видят, как дело делается на месте, а потом по слухам опять подведут всё под диспозицию. И все довольны.
Князь Андрей тоже улыбнулся.1926 Мысли Тушина казались слишком странны и смешны, чтобы спорить с ним, но они были интересны «Il est très drôle»,1927 [Он — очень забавен,] — подумал он.
— Вот под Ламбахом нас поставили во вторую линию, да и забыли про нас. Смотрим, а французы сзади нас, мы и пошли удирать совсем в сторону и пришли сами не знали куда. Ведь этого в диспозиции не было и в реляции не было?
— А вы часто бывали в сражениях? — спросил князь Андрей.
— Бывал.
— Ну, какое чувство вы испытываете в сражении?
