— Вольно!1020 распустив, осталось незачеркнутым: офицеров — сказал он, и глаз его засветился радостным, твердым блеском.1021 Толпы офиц офицеров

Ему что-то нужно было сказать. Толпы офицеров окружили его. Он снял шапку с коротко обстриженной седой головы.

— Благодарю, ребята, — сказал он, обращаясь к солдатам, и в тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова.

— Благодарю всех за то, что вы сделали. Из всей Наполеоновской армии ничего не остается. Вот они! — он указал на знамена, на пленных и пушки.1022 Трудно было и еще Надо забрать и выпроводить то, что бежит. Трудно было и трудно будет. Но зато слава ваша великая.

Он помолчал, и опять особенно заблистал его глаз. Он хотел сказать то, что ему нужно было1023 и то и на что навела его сцена солдата с трубкой.

— Ребята, мы их победили, и слава вам во веки. Но, ребятушки, они тоже люди, не виноваты — их жалеть надо, видите, какие они... — опять его голос дрогнул и, чтобы не отдаться своему чувству, он вдруг надел шапку, встряхнул головой и шутливо сказал: — а1024 Зач.: кто и то, кто же их к нам звал? Поделом им м. и. в. г., — сказал он.1025 бессмысленное, грубое, но для всякого русского человека имеющее такое определенное, добродушно стариковское ругательство. И опять затрепались знамена и тысячи голосов заревели ура. По звуку голоса, по виду его, по непонятным почти речам каждый человек чувствовал отражение своих лучших чувств в этом старом толстом человеке. В этот же вечер

____________

Одна и та же веселая улыбка пробежала по всем лицам солдат, и опять 1000 голосов заревели ура.

Слова, сказанные Кутузовым и в начале и в конце своей речи, не поняты были войсками. Никто не сумел бы передать1026 сначала смысл содержания сначала торжественной1027 речи и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи1028 чувство не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием1029 ничтожества и простоты и добродушия, выраженного этим, именно этим стариковским добродушным ругательством, это самое чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным криком.

А не будешь ходить в Москву О Кутузове рас рассказ Холодно!
<В этот день некоторым войскам (на все недостало) была роздана водка. Но и в тех, которым не было дано водки, чувствовался праздник.1032 В одном

Полки авангарда Милорадовича стояли впереди [1 неразобр.] в стороне от большой дороги у края мелколесья. Морозы до 18 градусов стояли несколько дней, по ночам было ясно и звездно, по утрам падал снег. Морозный снег визжал и скрипел под колесами и шагами.

Деревья, кусты полыни, кучи хвороста для костров, усы, волоса, брови солдат, морды лошадей — всё было в инее. Из 3000 вышедших из Т Тарутина теперь растаяло до 900 человек. Полк стоял в чистом поле на снегу. Пробили зорю, молитву, поужинали1033 кашей сухарями с салом, выставили часовых и1034 начался для солдат тот период задушевной жизни, когда солдаты, окончив служебные занятия, принялись за ночные костры и разместились кучками. Душевная жизнь солдата начинается после вечерней зари у костра.

Одно из лучших мест расположения, за которое поссорились два фелдвебеля,1035 досталось у края леса, ближе к дровам, досталось 10 роте. Огромные костры, треща и шипя, пылали на краю леса, освещая изукрашенные серебряным инеем деревья опушки и темные фигуры солдат.

У офицеров уже были балаганчики из хворосту, накрытые соломой и рогожами, но офицеры тоже сидели у костров, около которых на сажень таял снег и даже обсохла земля и было так тепло, что голые солдаты выпаривали вшей.

Около фелдвебельского костра собралось много солдат.1036 и шел оживленный разговор. Офицер, завернутый в шинель, сидел на чурке, которую подложили ему, и Солдаты1037 не обходили его, < ока оказывали > поправляли перед ним костер, подавали огня ему в трубку, но не стеснялись его присутствия, и разговор, пересыпанный ругательствами и шутками, не замолкал, но сосредоточивался в противуположной от офицера стороне костра.>