Л. Н. сказал на это, что если бы крестьянские депутаты в Думе захотели ввести «единый налог», капиталистам нельзя было бы остановить его.

— Столыпин — ему должно было бы быть лестно сделать такой огромной важности дело, — сказал Л. Н. — Но ему кажется важнее флот, миллиард на новый флот, чтобы оборониться от японцев...

Кто-то заметил, что А. А. Столыпин Андрею Львовичу сказал, что его брат — военный министр — против казней революционеров, но за это стоит Николай.

— Пока будут правительства, неосуществимо обложение по Генри Джорджу, так как ворота, которыми можно попасть в правители, так устроены, что проходят одни честолюбивые государственные люди, — сказал Л. Н. И дальше говорил, что читал сегодня «Слово» (Петербург). — Либеральная газета. Если бы правительство остановило печатание моих статей, это распоряжение им — либеральным журналистам — было бы на руку. Они могли бы лишний раз ругнуть правительство. Их полемика с другими газетами какая: они не вникают в доводы противника, но по своей программе огульно отвергают, что̀ он предлагает, и внушают свою политику (программу), а этим образом большое зло разводится.

Л. Н.: Сегодня получил ремингтонное ругательное письмо за статью «Не убий», вероятно, от черносотенца 5 Вероятно, автором письма являлся сотр. Сл., ознакомившийся со ст. Т. еще до ее опубликования 6 сент. .

Какой милый, терпеливый, жертвующий временем и вниманием, бывает Л. Н. со всеми гостями, и самыми тяжелыми и чуждыми ему. И какой услужливый: прохожим, ребятишкам яснополянским и окрестным, просящим книг, выносит их. Ему, часто усталому, приходится за ними ходить иногда по нескольку раз на второй этаж. Каждого в каждой мелочи старается удовлетворить.

5 сентября. Яснополянские крестьяне несколько дней как забастовали; пять-шесть настраивают, другие подчиняются. Ушли с работы и с тех пор не приходили; не платят аренды, пускают в сад лошадей, ночью с телегами приезжают к огороду за овощами, две ночи обстреливали (правда ли?) сторожей, полная распущенность. В эту ночь сторожа загнали десять лошадей в конюшню: утром оказалось их только пять; думают, что кучера выпустили остальных родным. Софья Андреевна вызвала стражников, чтобы отнять револьверы и ружья и напугать. Л. nbsp; Н. был против того, но Софья Андреевна с Андреем Львовичем телеграммой к губернатору просили стражников. Губернатор же телеграммой к исправнику поручил ему послать шесть стражников в Ясную Поляну. И они сегодня приехали, делали обыски на деревне и арестовали нескольких — кажется, троих. Двух из них за кражу теленка и еще чего-то у соседей-крестьян* Они (стражники) прибыли до приезда губернатора (7 сентября), а после остались двое жить постоянно в усадьбе. Один из них даже в доме, к большому страданию Л. Н. — Позднейшая запись Маковицкого. .

Л. Н. покоряется, Владимир Григорьевич возмущен.

Пополудни Л. Н. был у Анны Константиновны; говорил о Диме, что играть в лаун-теннис каждый день, когда люди работают, не должно, совестно. Можно по воскресеньям. Говорил про то, что происходит в Ясной, про распущенность молодежи. Шел садом, услышал в кустах мальчика, скверно ругающегося. Подошел к нему, это был 13-летний сын Ольги Матвеевой и двое меньших мальчиков, и уговаривал его, но он солгал, что он не ругался. И, когда Л. Н. сказал ему, не стыдно ли ему мальчишек, меньше его, он показал на младшего: «А этот меньше — и хуже меня ругается». — Л. Н-ча поразил наглый и спорящий тон.

Л. Н.: Этот тон ужасный, чувствуешь, что тут никакой восприимчивости нет; раньше этого не было: как стакан вверх дном поставленный, сколько ни льешь в него воды, в него не попадешь. Отношение к старикам изменилось, раньше их уважали. Православие, посты держались стариками, уважением к старикам. Теперь встретил старика; рассказал мне, что ехал верхом, мальчики выскочили и стали хлопать, чтобы испугать лошадь. Он упал, разбился, они хохочут.

Анна Константиновна со своей стороны рассказала, что̀ ее приводит в негодование. Л. Н. успокаивал: «Все к лучшему».

Л. Н. говорил о том, как мужики «нас» (господ) ненавидят. Бобринская (она была крестьянка) говорила мужу: «Если бы вы знали, как мы вас ненавидим!» И как лицемерят: «Век за вас молиться буду».

За обедом Л. Н. рассказал о молодом Малеванном, приехавшем сегодня ночью к Чертковым:

— Приятное впечатление произвел на меня: религиозный, скромный, серьезный и вполне свободный. — Дальше Л. Н. сказал, что Малеванный заговорил с ним о Христе, и он ему никакого особенного, исключительного места (значения) не придает, а как историческое лицо считает одним из лучших. Христос — только человек, приведший людей к сознанию, что они сыны божий. Малеванному не нужно никакой мистики для того, чтобы проникнуться этим и создать отношение к людям как к сынам божим, а другим еще нужна мистика.

Дима и Владимир Григорьевич с юмором рассказали, как приняли Малеванного за экспроприатора. Приехал с сестрой на извозчике ночью. Было очень темно, они взошли на веранду и топтались, шарили, ища дверей. Владимир Григорьевич вышел, как встал с постели, со свечой. Они (от неловкости) прятались за колонны. Владимир Григорьевич принял Малеванного за экспроприатора и стал его усовещать, что стыдно таким делом заниматься, и хотел принести ему книжек. Потом выяснилось. Попади они на людей других, пылких, у которых револьверы, ошибка могла трагически кончиться.