За обедом «на крокете» П. А. Сергеенко говорил о том, что во всем мире ни в одном народе, кроме русского, не обращаются друг к другу по-римски — Caius Flavius, по имени и отчеству. И говорил о простоте и удобстве этого обращения (устного и письменного).

Л. Н.: У нас, по-моему, ошибка, что (в письмах) пишем эпитеты: дорогой, уважаемый. «Сергей Дмитриевич» — достаточно.

Когда обедали, подъехал на телеге нищий, без одной ноги, с тремя мальчиками. Ему подала Александра Львовна, но он все ждал, никто ему больше не подавал, было неловко. Л. Н. встал из-за стола, пошел к нему, спросил его что-то и подал.

После обеда должны были уехать Чертковы. Перед тем Л. nbsp; Н. хотел позировать Нестерову, играя в шахматы, но пришел молодой человек. Л. nbsp; Н. с ним говорил довольно долго, повел его в дом и дал ему много книжек. Потом сел позировать. После занимался с мальчиками, читал им вторую половину Палечека, вчера — первую. Л. nbsp; Н. был огорчен молодым человеком, он учитель. На вопрос Л. nbsp; Н.: «Вы революционер?» — ответил, что он беспартийный. Л. nbsp; Н. позвал его присутствовать при учении в школе. После школы учитель стал говорить о полезности покушений, что надо Дубасова убить... Л. nbsp; Н. ужасался его речам. Приписывает их влиянию газет.

— Тут первыми газеты виноваты, он повторяет слова газет, — сказал Л. Н.

— От Безверхого опять письмо 1 Письмо от конца июня. Т. отв. 2 июля (т. 77, с. 145). , — сказал мне Л. Н. — Он психически больной.

Потом говорил, что̀ поместит в «Круг чтения» из Дидро. Богатый раздавал нищим; когда у него самого перестало хватать, ходил просить для своих бедных к богатым. Раз зашел к банкиру и просил его для такого-то и такого-то, банкира не тронул; просил для другого и изложил его положение — и это не тронуло его. Банкир просил его уйти и сказал, что тогда даст, когда сам захочет; когда же тот, не переставая, просил, банкир сказал: «Вот вам», и ударил его в лицо. А он: «Это мне дали, а теперь дайте для нищих» 2 «Жак-фаталист и его хозяин». В «Круг чтения» не вошло. .

Потом Л. Н. говорил об А. Карре, что его на Ривьере посетила великая княгиня с Татьяной Александровной и что он их принял совсем просто, как других. Одевался в длинный белый халат, чтобы не менять платье по моде.

Вечером в 9-м часу уехали Чертковы. За чаем: Л. Н., Софья Андреевна, Нестеров, Сергеенко. Сергеенко читал из своей биографии Л. Н-ча о его дружбе с Тургеневым. Л. Н. очень многого не помнил, иное поправлял, слушал очень охотно, — интересовало его 3 По-видимому, П. А. Сергеенко читал свой очерк «Толстой и Тургенев», вошедший позднее в его кн. «Толстой и его современники», с. 41—212. . Чтение продолжалось с 10 до 11.40.

В письмах к Марии Николаевне Тургенев пишет о том, что́ печатается в журналах (какие рассказы).

— Я слушаю и думаю, как в то время относились серьезно к литературе, — сказал Л. Н. Потом вспомнил, что когда он был у Тургенева в. Спасском, Тургенев посоветовал ему прочитать Гаршина, позже Мопассана, просто так — «желая не подготавливать вперед моего суждения».

Л. Н. про школу, что вчера читал мальчикам трудные отрывочные философские поучения, вроде: оторванный лист оторван не только от ветки, но и от дерева; злящийся человек отрывается не только от того человека, на которого злится, но и от всего человечества. Листок оторван не по своей воле, он же (человек) отрывается по своей воле 4 Мысль Марка Аврелия, включенная в «Круг чтения» на 17 дек. — т. II, с. 556 (т. 42, с. 352—353). . Хотел им их сегодня вторично прочесть, но они не допустили, помнили их и сами рассказали.

26 июня. В 10 часов утра пришли из Козловки дети рабочих из зареченских школ в Туле, с учителями — 850. Ожидали 350. Не было заготовлено ни воды для стольких, ни самоваров. Пили воду дождевую из кадушки. Вели себя очень воспитанно: не было ни споров, ни плача, ни жалоб, ни драк, ни зависти.

С мальчиками Л. nbsp; Н. ходил на Воронку купаться и играл с ними, гимнастику делал, боролся. Потом пошли девочки с Софьей Андреевной и Александрой Львовной купаться, их захватил дождь. Пели, особенно девочки, хорошо. Бывшие с ними учителя весь день не ели и чаю не пили. Звали их — отклонили. «Не можем, когда и дети есть, которые с утра ничего во рту не имели». Л. nbsp; Н. приготовил книжечек 200 для раздачи. Сами учителя просили не давать, всем не хватит, чтобы не возбуждать зависти. Некоторые мальчики все-таки просили. Л. nbsp; Н. сказал им, что нельзя: если одному дать, то все пожелают. Был с ними один милый ученик фельдшерской школы Е. nbsp; К. nbsp; Ремезов* См. описание этого дня у П. А. Сергеенко 1 Р. вед., №204, 6 сент. . .

ЯСНАЯ ПОЛЯНА. БОЛЬШОЙ ПРУД