— Так, — улыбаясь и печально махнув рукой, подтвердил Pierre.780 Еще Pierre не успел доесть супа, как вступил в спор с молодым чиновником.
Разговор зашел о том, о чем все тогда говорили, о чем говорят всегда, думая говорить о важных предметах: о преобразованиях, замышляемых в России, о конституции.
— Как же вы хотите,781 Петр... Кирилыч Иваныч... кажется — говорил чиновник, — чтоб такое преобразование могло совершиться быстро.782 и с одного раза войти в свою колею Теперь положим учрежден Совет и Министерства783 впоследствии могут быть образованы и Chambres [Палаты] и все те права, которых благоразумный гражданин может требовать в наше время и могут быть даны просвещенным и следящим за развитием политической науки правительством и они имеют свои недостатки, кто в этом спорит. Не так ли, князь?
— Je vous avoue, mon cher, — пропустил сквозь зубы князь,784
предлагая вместе с тем вино даме
отламывая красивой рукой корочку хлеба, — que je suis parfaitement indifférent au nom Collège ou ministère. Il nous faut
— Извините, князь, ежели теперь, — продолжал чиновник, видимо отвечая преимущественно на те возражения, которые он привык слышать от большинства старых служащих, а не на те, которые делали ему, — ежели теперь не замечается единства и представляется разрозненность в новых учреждениях, то это происходит оттого, что только часть их могла быть введена в действие. — Он оглянулся на княгиню, — положим, вы бы портного упрекали за то, что рукава фрака безобразны и не в пору, когда они не пришиты еще к фраку. Не так ли?
Князь, в ответ на пристально и долго устремленный на него взгляд, не моргнул, не изменил своего красивого,786 нежного спокойного лица и787 потухшим взглядом продолжал прямо смотреть на чиновника,788 очевидно не желая принимать никакого участия в этом разговоре и думая о совершенно другом и считая всё это ничтожным. княгиня учтиво улыбнулась.
— Согласитесь, — продолжал чиновник, все и совершенно забыв возражения Pierr’a и отвечая на мнимые привычные возражения, — что нельзя требовать, чтобы работы по такому громадному делу окончены были вдруг. Где у нас люди,789
я вас прошу
я с вами согласен, — говорил чиновник за 50 лет тому назад точно так же, и совершенно в том же смысле, как говорят это теперь, т. е. стараясь показать, что из людей есть один только я, да еще несколько, — где у нас люди. Ведь
M-r Pierre любил спорить и, несмотря на свою распущенность и слабость в жизни, в деле мысли и спора он792 был необыкновенно силен и обладал непоколебимой логикой обладал логически последовательностью, которая, казалось, против его воли влекла его в самые поразительные соображения.
Pierre793
M-r Pierre был толст, пухл, курчав, с крупными и вялыми чертами лица и имел замечательно оживленные глаза, отчасти скрытые очками. Князь Андрей в насмешку называл его
M-r Pierre считался либералом не только того времени, в своем путешествии нахватавшимся идей революции, но неспособным ни на какое дело.
Чиновник имел репутацию человека дела, благоразумного либерала, умеющего прилагать мысли к жизни.
Pierre во время этого разговора ел суп и прислушивался.
— А я вот как думаю, — торопливо и быстро заговорил он и, с свойственной молодости поспешностью и хвастовством мысли, обобщив предмет, начал доказывать чиновнику, что Совет и ответственность министров не хороши, потому что большая степень свободы народа не может быть дана ему, но должна быть завоевана им.
Когда m-r Pierre начал возражать, чиновник797 учтиво спокойно замолк, в уме, как будто, приготавливаясь разбирать по нумерам и статьям возражения.