Федор Иваныч.
Пойдите, Григорий, подсобите Якову Иванычу, а я здесь побуду один. Один не поспевает.
Григорий.
Неловок, оттого и не поспевает. (Уходит.)
Те же, без Григорья.
1-й лакей.
И что это за новая мода пошла нынче — эти заразы!.. Так и ваша боится?
Федор Иваныч.
Пуще огня! У нас только заботы теперь, что окуривать, обмывать, обрызгивать.
1-й лакей.
То-то я слышу дух такой тяжелый. (С оживлением.) Ни на что не похоже, какие грехи с этими заразами. Скверно совсем! Даже Бога забыли. Вот у нашего барина сестры, княгини Мосоловой, дочка умирала. Так что же? Ни отец ни мать и в комнату не вошли, так и не простились. А дочка плакала, звала проститься, — не вошли! Доктор какую-то заразу нашел. А ведь ходили же за нею и горничная своя и сиделка — и ничего, обе живы остались.
Те же, Василий Леонидыч и Петрищев (выходят из двери с папиросками).
Петрищев.
Да пойдем же, я только Кокошу-Картошу захвачу.
