6 марта . Переписывала утром. Днем ездила к Ек. Фед. Юнге, и очень было хорошо, сочувственно и приятно. Вечером переговоры с Сережей и Чефрановым о перепечатыванье частей, запрещенных цензурой, и об объявлении в газеты.

7 марта . Развезла по редакциям объявления о продаже сочинений Льва Ник. Поздно переписала 4 страницы, осталось — 90. Разговор брата по телефону о князе Щербатове.

8 марта . Кн. Щербатов по телефону сказал мне, что будет у меня в среду в 5 часов вечера и что вести из Петербурга для меня хорошие. Увидим! Весь день дома переписывала. Очень холодно, 10 и 12 гр. мороза, необычайно яркие звезды. Были А. Э. Юнге и Орлов с сыном. Тихо и глубоко горевала весь день.

9 марта . Был кн. Щербатов, сидел долго, говорил со мной о том, как выручить мне рукописи, но ни до чего не договорились, все осталось по-старому, только посоветовал мне написать письма Кассо и ехать самой в Петербург хлопотать, и дойти до самого государя, если ничего не добьюсь у министров. Сидела дома и переписывала.

10 марта . Написала два письма министру просвещения — Кассо. Одно о том, чтоб выдали мне все мое: вещи, дневники, письма и проч. Другое — о допущении меня к пользованию материалами для моих «Записок». Готовила все и для Петербурга. Обедали у нас Соня Мамонова, Миша Олсуфьев, граф Гейден, очень было приятно. Была в Румянцевском и Историческом музеях, просила копии с расписок, смотрела выставку.

11 марта . Весь день переписывала свой дневник, хочу его оставить в музее, может быть Румянцевском, если не пустят в Исторический, в мою там комнату. Был сегодня Георгиевский, хранитель рукописей Румянцевского музея, привез копию расписки музея мне в 1894 г. Вечер провела у Е. Ф. Юнге.

12 марта . Все утро переписывала и ночью кончила переписывать дневник свой от июня до октября — ухода Льва Ник. Вечером ездила во дворцовую церковь в Кремле, где нас венчали с Л. Н. — ко всенощной. Служба грубая, басы ужасные дьякона и певчих, Церковь пустая, полутемная. Грустно и мало впечатлила меня. Мне почет и привет Масловой, князя и княгини Одоевских.

14 марта . Свезла в Исторический музей свой последний дневник и 3 тетради разных копий с писем, старого и последнего дневничка Льва Ник.; но расписку с них получу завтра. Бегала по Москве, собираюсь завтра в Ясную. Чудесный весенний день, солнце, ручьи, и все грустно! Тянет домой и к могиле.

15 марта . Писала дочери Тане в Vichy? и Андрюше в Тамбов. Уложилась, получила расписку из музея Исторического на мой вклад. Простилась с Масловыми, взяла книги от С. Ив. Танеева. Он плачет о своей няне слезами, а я плачу о муже, и мы хорошо по душе поговорили. Вечером уехала в Ясную.

16 марта . Приехала домой в Ясную, плакала подъезжая, плакала очень на могиле и тоже в комнатах Льва Никол—а. Все как будто он еще тут, вот-вот придет, и я ему расскажу то и то. Здесь художник Орлов и Юлия Ивановна. Старушки няня и Дуняша тихо доживают. Пусто! Грустно! Счеты, хозяйство, дела! и только пока.

21 марта . Переписывала дневники. Какая добросовестная, старательная подготовительная работа Льва Ник—а к его творениям в его записных книжечках!

23 марта . Кончила переписывать записную книжечку Льва Ник—а, и жалко! Теперь ничего у меня нет из его писаний! Все та же грусть, сижу дома, одна! Повесила большие портреты Льва Ник. Ничего они мне не говорят. Их так много, да и раньше — везде они!

24 марта . Весь день живо, живо вспоминаю события последнего времени жизни Льва Ник. — и мучительно, и вместе с тем кажется, что иначе не могло быть. Все было предопределено.