Ко мне приходят ежедневно пропасть больных. С помощью книги Флоринского 27 С. А. Толстая имеет в виду книгу В. М. Флоринского «Домашняя медицина. Лечебник для народного употребления», с 1881 по 1892 г. имела пять изданий. я лечу всех; но что за нравственное мучение — это бессилие иногда понять, узнать, в чем болезнь и как помочь! Иногда мне поэтому хочется бросить это дело, но выйдешь, видишь это трогательное доверие, эти больные умоляющие глаза, и станет жалко, и с упреком совести, что делаешь, может быть, совсем не то, даешь лекарства и стараешься не вспоминать об этих несчастных. А на днях у меня не было того средства, которое было нужно; я даю записку в аптеку и деньги на лекарство. Больная вдруг заплакала, отдала деньги и говорит: «Я, видно, помру, а деньги возьмите, дайте кому победнее меня, спасибо, а мне не надо».

21 июня. Наконец жара, и купалась в первый раз. Вчера вечером приезжал познакомиться с Львом Николаевичем актер Андреев-Бурлак 28 Драматический актер В. Н. Андреев-Бурлак посетил Толстого 20 июня 1887 г.; о его рассказе, послужившем толчком к написанию «Крейцеровой сонаты», см. Дн. 28 декабря 1890 г. . Он рассказывал вроде рассказов Горбунова, из крестьянского быта 29 С И. Ф. Горбуновым, известным актером, рассказчиком и писателем, Толстой был знаком с 1850-хгг. 13 и 28 марта 1886 г. Горбунов был у Толстых в Хамовниках и «много рассказывал» (см.: И. Ф. Горбунов. Сочинения, т. III. СПб., 1907, с. 460). . Все разошлись, остались мы с Львом Николаевичем и Лева и сидели до 2-го часа ночи. Рассказы были удивительно хороши, и Левочка так смеялся, что нам с Левой стало жутко. Сегодня он все переправлял свою статью «О жизни и смерти» и все после обеда косил в клинах, в саду. Я читала Страхова книгу против спиритизма, тяжело читается и увы! не убедительно — или я плохо понимаю 30 Н. Страхов. О вечных истинах (Мой спор о спиритизме). СПб., 1887 ( ЯПб, с дарственной надписью). Толстой книгу одобрил (см. его письмо к Н. Н. Страхову от 3 марта 1887 г. — ПСС, т. 64, с. 23). . Днем, до купанья, собрала молодых своих и читала им «Герой нашего времени». Какие там есть замечательные и уже созревшие мысли. Очень люблю Лермонтова. Если, по преданию, он и был желчный и неприятный человек, то ведь он был так умен и так выше уровня людей. Его не понимали, а он видел всех и все насквозь.

Чувствую себя слабой и физически и нравственно. Подавлена наплывшими на меня воспоминаниями и сожалениями. Это хуже всего.

2 июля. Была в Москве, поехала к Илье и так рада была увидать его добродушное лицо. Он, видно было, что обрадовался мне тоже. Живет он в избе, хозяева его любят, но живет как-то бестолково. Мне как матери, которая когда-то кормила его грудью, стало его жаль, что он, платя долги деньгами, которые я ему даю, ест в долг закуски и сладости и никогда не обедает. Но он этим не тяготится. Весь интерес его жизни — это Соня Философова; он живет воспоминаниями, перепиской и будущим. Теперь он тут, был на охоте, убил 3-х бекасов и завтра уезжает. Мне очень грустно, но надо привыкать, что птенцы из гнезда улетели.

Страхов у нас; как умен, тих и приятен! 31 Н. Н. Страхов гостил в Ясной Поляне с 26 июня по 2 июля. Левочка занимается покосом и 3 часа в день пишет статью 32 Трактат «О жизни»; см. коммент. 5. . Дело к концу. На днях Сережа играл вальс, пришел Левочка вечером, говорит: «Пройдемся вальс». И мы протанцевали к общему восторгу молодежи. Он очень весел и оживлен, но стал слабее и устает более прежнего от покоса и прогулок. У него длинные разговоры с Страховым о науке, искусстве, музыке; сегодня о фотографии говорили, потому что я привезла и буду заниматься фотографией, снимать виды и всю семью нашу. Таня, дочь, в Пирогове.

3 июля. Сережа играет сонату Бетховена Крейцеровскую с скрипкой (Ляссоты), что за сила и выражение всех на свете чувств! На столе у меня розы и резеда, сейчас мы будем обедать чудесный обед, погода мягкая, теплая, после грозы, — кругом дети милые — сейчас Андрюша старательно обивал свои стулья в детскую, потом придет ласковый и любимый Левочка — и вот моя жизнь, в которой я наслаждаюсь сознательно и за которую благодарю бога. Во всем этом я нашла благо и счастье. И вот я переписываю статью Левочки «О жизни и смерти», и он указывает совсем на иное благо. Когда я была молода, очень молода, еще до замужества — я помню, что я стремилась всей душой к тому благу — самоотречения полнейшего и жизни для других, стремилась даже к аскетизму. Но судьба мне послала семью — я жила для нее, и вдруг теперь я должна признаться, что это было что-то не то, что это не была жизнь. Додумаюсь ли я когда до этого?

Вчера уехал Страхов, сегодня Илья. Вчера делали с Сережей опыты с фотографией, которую я купила.

19 июля. Прошло несколько бестолковых дней. Сережа ездил в Самару и вернулся, не устроив там ничего 33 С. Л. Толстой ездил в самарские имения Толстого с целью привести в порядок дела по управлению имением (см.: С. Л. Толстой, с. 158—161). . Был Голохвастовnbsp; П. nbsp; Дм., крайне православный и славянофил; были у него разговоры с Львом Николаевичем о религии и церкви. Очень было неприятно. Голохвастов рассказывал с пафосом о прекрасном соборе в Новом Иерусалиме (Воскресенске), что там бывает до 10nbsp; 000 человек богомольцев и о красоте постройки. Л. nbsp; Н. слушал, слушал и сказал: «И все они приходят смеяться над богом». Сказано это было с иронией и даже злобой. Я вступилась, говорила, что это гордость говорит, что 10nbsp; 000 человек смеются, а он один прав, исповедуя свою веру, а что надо же допустить, что какой-нибудь более высокий мотив заставил этих людей собраться в этом храме. После обеда Голохвастов заговорил о патриархе Никоне, как интересна его жизнь и личность, Лев Николаевич читал газету, а потом вдруг высказал опять тем же тоном: «Он был мужик, мордвин, и если ему было что сказать, то что же он не говорил». Тогда Голохвастов вспыхнул и сказал: «Или вы смеетесь надо мной, или — я привык уважать слова других — и тогда я, может быть, и задумался бы об этом вопросе». Вообще было тяжело.

Был Буткевич, бывший революционер, сидевший в первый раз в тюрьме по политическим делам и второй раз до подозрению. Он молодой человек, сын тульского помещика, писал Льву Николаевичу, что, когда он вышел из острога, одна его знакомая дама сделала вид на улице, что его не узнала, и ему это было больно. Прежде, когда он приходил к Льву Николаевичу, я его не звала, и он сидел внизу; теперь же мне его стало жаль, и я позвала его чай пить. Потом он жил тут два дня и очень мне не понравился. Упорно молчит, неподвижное лицо, очень черный брюнет, синие очки и кривой глаз. Из немногих слов ничего нельзя извлечь, никакого взгляда его на что бы то ни было. Теперь он один из толстоистов. Как мало симпатичны все типы, приверженные учению Льва Николаевича! Ни одного нормального человека. Женщины тоже большей частью истерические. Вот сейчас уехала Мария Александровна Шмидт. В старину это была бы монахиня, теперь это восторженная поклонница идей Льва Николаевича. Она была классная дама Николаевского института, вышла потому, что отпала от церкви и теперь живет в деревне, и только перепиской сочинений, запрещенных, Льва Николаевича. Когда она встречает или расстается с Л. Н., она истерически рыдает. Павел Иванович Бирюков тоже тут: он из лучших, смирный, умный и тоже исповедующий толстоизм 34 П. И. Бирюков прожил в Ясной Поляне «дня четыре», и Толстому было с ним «очень радостно — все радостнее и радостнее» ( ПСС, т. 86, с. 68). . Еще приехала Голохвастова с воспитанницей 35 Приемная дочь П. Д. и О. А. Голохвастовых — Варвара (Арочка). и племянник Андрюша с учителем 36 Фамилия учителя не установлена. .

Очень шумно, тяжело и скучно. Хотелось бы семейного одиночества и больше серьезности жизни и досуга. Гости отняли и отнимают все время. Был еще Абамелек, привозивший Helbig — мать с дочерью; она рожд. кн. Шаховская, замужем за профессором немецким, тоже приезжали смотреть знаменитость русскую — Толстого. Хотя они оказались очень приятные и хорошие очень музыкантши, но повинность тяжелая никогда не выбирать людей и друзей и принимать всех и вся. Жара утром, свежесть ночью. Купаемся, изобилие плодов.

4 августа. Сегодня уехала гр. Александра Андреевна Толстая, гостила с 25 июля 37 Толстой и А. А. Толстая остались довольны этой встречей, несмотря на существовавшие в это время между ними серьезные расхождения по религиозным вопросам. Толстой «оставался кроток во все время моего пребывания в Ясной Поляне, — писала А. А. Толстая, — хотя прений между нами было немало» («Переписка Л. Н. Толстого с гр. А. А. Толстой». СПб., изд. Толстовскогомузея, 1911, с. 33). «Мы, слава богу, прожили с ней дней 10, не сталкиваясь, — писал Толстой Черткову, — а любовно и так же и расстались» ( ПСС, т. 86, с. 70). . У Левочки был сильный желчный пароксизм. Начался 16-го июля, до сих пор не совсем здоров. Вчера вечером повез П. И. Бирюков статью « О жизни» в печать. Слова: и смерти выкинул. Когда он кончил статью, он решил, что смерти нет 38 Последняя редакция трактата «О жизни» датирована Толстым: «3 августа 1887 г.». Об изменении заглавия трактата Толстой писал Черткову 4 августа 1887 г.: «Павел Иванович милый вчера уехал и увез в типографию статью о жизни. Начал я писать о жизни и смерти, а когда дописал, оказалось, что вторую часть заглавия пришлось выкинуть, потому что для меня, по крайней мере, это слово потеряло совершенно то значение, какое я ему придавал в заглавии» ( ПСС, т. 86, с. 70). . Были дожди, теперь прояснилось немного.

19 августа. Был художник Репин, приехал 9-го, уехал 16-го в ночь. Он написал два портрета Льва Николаевича; первый он начал в кабинете, внизу, остался им недоволен и начал другой наверху, в зале, на светлом фоне. Портрет удивительно хорош. Он пока у нас сохнет. Первый он кончил на скорую руку и подарил мне 39 Первый портрет, подаренный С. А. Толстой, — «Л. Н. Толстой за письменным столом» — находится в Ясной Поляне; второй — «Л. Н. Толстой в кресле, с книгой в руке», датированный Репиным «1887. 13—15 августа. Ясная Поляна», находится в ГТГ. Т. Л. Толстая писала Е. А. Олсуфьевой по поводу этого портрета: «В первый день своего приезда Репин рисовал папа́ в альбом во всяких позах, чтобы привыкнуть к нему, а вчера начал большой его портрет масляными красками. Сегодня уже вся голова написана, и чудно, и по мастерству, и по выражению. Он сумел поймать то доброе, мягкое выражение, которое у папа́ бывает и которое ни Ге, ни Крамской не сумели передать» ( ГМТ). . Начали печатать статью, но шрифт нехорош, будут перебирать набор. Здоровье Левочки удовлетворительно, но иногда жалуется на боль печени. Погода ясная, чудесная. Илья приезжал на 15 и 16-е, здоров и весел бесконечно — и то хорошо. А то бывает, что плох человек да еще мрачен и болен. Меня мучает беременность и физически и нравственно. Левочка здоровьем пошел под гору, а жизнь семейная усложняется; и своих сил нравственных все меньше и меньше. Приехал Степа, брат, с женой 40 С. А. Берс с М. П. Берс. , вчера он поехал в Петербург хлопотать о переводе его в Россию, а она тут. Не поймешь, какая она, очень сдержанна и старательна. У Левочки темные люди: Буткевич, Рахманов и студент киевский. Народ все несимпатичный и чуждый, тяжелый в семейной жизни. И сколько их бывает! Повинность ради Левочкиной известности и новых его идей.

По вечерам читает нам всем вслух сам Левочка «Мертвые души» Гоголя 41 Толстой считал первую часть «Мертвых душ» «прекрасным литературным произведением» ( ПСС, т. 38, с. 50) и признавал у Гоголя «огромный талант» ( там же). . У меня невралгия.

25 августа. Весь день отбирала и разбирала рукописи Левочки, хочу свезти их в Румянцевский музей на хранение. Мучительно разбирать путаницу, которую, наверное, ни разобрать, ни наполнить нельзя. Хочу еще отвезти туда же письма, дневники, портреты и все, что касается Льва Николаевича 42 С. А. Толстая решила сдать рукописи Толстого на хранение в одно из московских архивохранилищ. С согласия Толстого 1 сентября 1887 г. она поместила их в Московский Румянцевский музей (ныне Гос. библиотека СССР им. В. И. Ленина). См. вступительную статью В. А. Жданова к книге «Описание рукописей художественных произведений Л. Н. Толстого». М., 1955, с. 5—17. . Я поступаю благоразумно, но мне почему-то грустно это делать. Или я умру, что привожу все в порядок?