1
Толстой поехал в Москву для переговоров с типографией М. Н. Каткова о печатании 3-го издания Собрания своих сочинений. 16 или 17 февраля он вернулся в Ясную Поляну. «Сочинения Л. Н. Толстого» в 8 частях, изд.3-е, вышли из печати в ноябре 1873 г.
, и без него сегодня весь день сижу в тоске, с остановившимися глазами, с мыслями в голове, которые меня мутят, мучают и не дают мне покоя. И всегда в этом состоянии умственной тревоги берешься за журнал. В него выльешь все свое настроение и отрезвишься. А настроение мое грешное, глупое, не честное и тяжелое. Что бы я была без этой постоянной опоры честной, любимой всеми силами, с самыми лучшими и ясными взглядами на все? И вдруг иногда заглянешь в свою душу во время тревоги и спросишь себя: чего же надо? И ответишь с ужасом: надо веселья, надо пустой болтовни, надо нарядов, надо нравиться, надо, чтоб говорили, что я красива, надо, чтоб все это видел и слышал Левочка, надо, чтоб он тоже иногда выходил из своей сосредоточенной жизни, которая и его иногда тяготит, и вместе со мною пожил той жизнью, которой живут так много обыкновенных людей. И с криком в душе отрекаюсь я от всего, чем и меня, как Еву, соблазняет дьявол, и только еще хуже кажусь я сама себе, чем когда-либо. Я ненавижу тех людей, которые мне говорят, что я красива; я этого никогда не думала, а теперь уж поздно. И к чему бы и повела красота, к чему бы она мне была нужна? Мой милый, маленький Петя
2
П. Л. Толстой родился 13 июня 1872 г.
любит свою старую няню так же, как и любил бы красавицу. Левочка привык бы к самому безобразному лицу, лишь бы жена его была тиха, покорна и жила бы той жизнью, какую он для нее избрал. Мне хочется всю себя вывернуть самой себе и уличить во всем, что гадко, и подло, и фальшиво во мне. Я сегодня хочу завиваться и с радостью думаю, что хорошо ли это будет, хотя никто меня не увидит, и мне этого и не нужно. Меня радуют бантики, мне хочется кожаный новый пояс, и теперь, когда я это написала, мне хочется плакать...
Наверху дети сидят и ждут, чтобы я их учила музыке, а я пишу весь этот вздор в кабинете внизу.
Сегодня мы катались на коньках; были у мальчиков столкновения с Федором Федоровичем;
3
Ф. Ф. Кауфман, воспитатель сыновей Толстого. Вспоминая о нем, С. Л. Толстой писал: «Это был малообразованный, но порядочный и добродушный человек лет тридцати пяти» ( С. Л. Толстой, с. 35).
мне было их жалко, и я с трудом устроила так, чтоб Федор Федорович не обиделся и чтоб дети утешились. Новая англичанка,
4
11 февраля к Толстым приехала гувернантка Эмили Табор.
. Но еще нельзя ее узнать, что будет?
5
«Его задушило горло, — писал Толстой С. Н. Толстому 10 ноября, — то, что они называют круп» ( ПСС, т. 62, с. 52). Это была первая смерть в семье Толстых за 11 лет, и все очень тяжело переживали ее. Толстой писал А. М. Кузминскому, что он чувствует «пустоту в доме» ( там же, с. 56).
1
П. И. Юшкова.
с Левочкой. Чтенье доставляет короткое удовольствие — но много ли хороших книг? Во сне иногда, как нынче, живешь. Именно живешь, а не дремлешь. То я иду в какую-то церковь ко всенощной и молюсь, как я никогда не молюсь наяву, то я вижу чудесные картинные галереи, то где-то чудесные цветы, то толпу людей, которых я не ненавижу и не чуждаюсь, а всем сочувствую и люблю.
Видит бог, как я нынешний год боролась с этой постыдной скукой, как я одна, в душе, поднимала в себе все хорошее и вооружалась, главное, мыслью, что для детей, для их нравственного и физического здоровья самое лучшее — деревенская жизнь, и мне удавалось утишать свои личные, эгоистические чувства, но я к ужасу своему вижу, что это переходит в такую страшную апатию и такое животное, тупое равнодушие ко всему, что это пугает меня больше всего и против этого бороться еще труднее. И потом я не одна: я тесно и все теснее с годами связана с Левочкой, и я чувствую, что он меня втягивает, главное он, в это тоскливое, апатичное состояние. Мне больно, я не могу видеть его таким, какой он теперь. Унылый, опущенный, сидит без дела, без труда, без энергии, без радости целыми днями и неделями и как будто помирился с этим состоянием. Это какая-то нравственная смерть, а я не хочу ее в нем, и он сам так долго жить не может
2
Толстой в письмах к А. А. Фету и Н. Н. Страхову, написанных 26 октября 1875 г., объяснял свое состояние собственным нездоровьем, «нездоровьем домашних» и тем, что он «кидался от одной работы к другой, но ничего почти не сделал» ( ПСС, т. 62, с. 208, 210). Позднее в «Исповеди» Толстой писал: «На меня стали находить сначала минуты отчаяния, остановки жизни, как будто я не знал, как мне жить, что мне делать» ( ПСС, т. 23, с. 494). Эти настроения Толстого связаны с его религиозными исканиями конца 1870-хгг. (см. коммент. 34 к Приложению: «Мои записи разные для справок»).
. Может быть, взгляд мой пошл и неверен. Но мне кажется, что обстановка жизни нашей, обстановка, которую сделал он, потому что мне она тяжела, — т. е. это страшное уединение и однообразие жизни способствуют этой нашей взаимной апатии. А когда я думаю о будущем, о выросших детях, о их жизни, о том, что у них будут разные потребности, что их всех надо воспитать, и потом подумаю о Левочке, то я вижу, что он с своей апатией и равнодушием мне не помощник, он к сердцу ничего не может принимать, и вся внутренняя, душевная ответственность, все страдания в неудачах детей — все ляжет на мне, а как я одна сумею вынести все и помочь детям, особенно с этой тоскою видеть в Левочке, что все потухло и ничто его не поднимет. Если бы люди не надеялись — жить бы нельзя, и я надеюсь, что бог еще раз вложит в Левочку тот огонь, которым он жил и будет жить.
1
3 сентября Толстой вместе с племянником Н. В. Толстым выехал из Ясной Поляны. 7 сентября они прибыли в Самару, и в тот же день по железной дороге Толстой поехал в Оренбург, чтобы купить лошадей для предполагаемого конного завода. 13 телеграмме из Оренбурга от 12 сентября Толстой сообщал, что он здоров и что ему «очень интересно» ( ПСС, т. 83, с. 231).
. Я очень тоскую и еще больше беспокоюсь. Хочу убедить себя, что я рада, что он себе доставил удовольствие, но неправда, я не рада, я даже оскорбляюсь, что он среди прелестного времени нашей обоюдной любви и дружбы, — как было все это последнее время, — мог оторваться добровольно от меня и нашего счастья и наказать меня мучительной, двухнедельной тревогой и грустью.
Взялась, с энергией и очень сильным желанием делать хорошо, за учение детей. Но, боже мой, как я нетерпелива, как я сержусь, кричу, и сегодня, огорченная до последней степени плохим сочинением Сережи о Волге, его орфографическими ошибками и ленью Ильи, я под конец класса разразилась слезами. Дети удивились, но Сереже стало меня жалко; меня это тронуло; он все потом ходил около меня, был тих и внимателен. Отношения с Таней недружелюбны. Как грустно, что с детьми вечная борьба. Мыслей дурных у меня нет, хотелось бы только больше движения и свободы. Я страшно устаю; здоровье плохо, дыханье трудно, желудок расстроен и болит. От холода точно страдаю и вся сжимаюсь.
2
С. А. Берс.
пошли змей пускать, прибегали оживленные, красные меня звать. Я не пошла. Велела принести из ружейного шкапа все Левочкины бумаги и вся ушла в мир литературных его произведений и дневников. Я с волнением переживала целый ряд впечатлений. Но я не могу писать задуманной мной его биографии, потому что не могу быть беспристрастна. Я жадно отыскиваю все страницы дневника, где какая-нибудь любовь, и мучаю себя ревностью, и это мне все затемняет и путает. Но попытаюсь
3
24 октября 1876 г. С. А. Толстая начала писать биографию Толстого. Работа продолжалась (с перерывами) до конца 1878 г. См.
Дн. 27 февраля 1877 г. и за октябрь — ноябрь 1878 г. Черновые варианты опубликованы Е. С. Серебровской: «Три биографических очерка Толстого. Очерки, составленные Софьей Андреевной со слов Толстого и им выправленные» ( ЛН, т. 69, кн.1, с. 497—516). См. коммент. 37 к Дн. 1878 г.
. Боюсь за свое дурное, недоброжелательное
4
Летом 1876 г. И. М. Нагорнов гостил в Ясной Поляне.
. После завтрака не учила их; вдруг точно упала во мне энергия, и я не могла ничего делать. Боже мой, помоги мне держаться, может быть, еще несколько дней; все думаю: «За что, за что я наказана, за то, что так любила». И теперь надорвалось это счастье, я озлоблена за то, что опять подавлены и мой хороший порыв любви, и наслажденье счастьем.
