— Eh bien, faite vite, sacré... rrr...415 [— Ну, живо, чорт возьми...] — крикнул с ругательством солдат.
Грубо строгое это, так противуположное прежнему, обращение солдата удивило Пьера.
Выбежав к воротам дома, у которого его знакомый румяный офицер с другими возился у повозки, укладывая что-то, Пьер подошел к нему и начал говорить.
— Eh bien qu’est ce qu’il y a?416 — Ну, что еще? — холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер.
Пьер сказал про больных.
— Ils pourront marcher, que diable,417 — Они пойдут, чорт возьми, — сказал он, отворачиваясь.
— Mais non, il est à l’agonie,418 — Да нет же, он умирает, — сказал Пьер.
— Eh bien, on le laissera là où il est,419 [— Ну что ж, его оставят на место.] — сказал офицер.
— Il faudrait au moins...420 [— Надо хотя бы...] — начал было говорить [Пьер], как вдруг офицер, грубо обругавшись, крикнул на него и велел солдату отвести его на место.
— Allez à ce qui vous regarde, faites vos paquets et marchez, voilà tout.421 [— Не суйтесь не в свое дело, собирайте ваши вещи и идите, вот и всё.]
Пьер вошел в балаган. Каратаев, собравшись, прощался с больным солдатом. Все уже были готовы и прощались с остававшимися солдатами
Одно последовательное занятие Пьера за это время, кроме внутренней работы мысли, состояло в наблюдении признаков общего положения французов — той таинственной силы423
В конце сентября слышно было про передвижения французских войск — в одно утро слышались выстрелы недалеко, в это же время стали пленных кормить хуже, и французы караульные обирали сапоги с пленных. И с Пьера сняли его тонкие, прорванные сапоги. Заболевшего пленного солдата не взяли в гошпиталь, а он умер тут же. Прежде охотно рассказывавшие Пьеру караульные об общем ходе дел — о завоевании Петербурга, о богатствах, найденных в Москве, о зимовке в России, теперь или молчали, или сердились, когда Пьер спрашивал их о том, что слышно было. — 1-го октября все караульные пришли с сапожным товаром и427
рубахами
холстом, который они получили накануне, и пленные солдаты,428
все были засажены
умевшие шить и тачать, были засажены за работу. Везде на поле видны были выдвигаемые повозки и передвижения войск, и никто ничего не429
сказал положительного
говорил им, но все пленные были убеждены, что французы выходят на днях из Москвы430
что
Все стали собираться к выходу — т. е. прилаживали себе, как могли, платье и обувь. Пьер, служивший переводчиком перед французскими офицерами за всех своих товарищей, 2-го октября от имени товарищей объявил французскому офицеру, что пленные просят, чтобы им возвратили их отобранное