Все материалы
Какой то казак, в то время как я проходил по улице, сказал: «поп! солдат!» и такая глупость, сказанная, может, вовсе не мне, мучила меня.
Вчера проиграл 500 р. сер.
Лет 10 не было у меня такого богатства образов и мыслей, как эти 3 дня.
Всё неясно, но понятно.
Не надо тревожиться.
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Тролоп убивает меня своим мастерством. Утешаюсь, что у него свое, а у меня свое.
Нынче один дома и как-то просторно обдумывается собственное положение.
Осеннее приятное чувство.
Покупки. Дети. В клубе.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Тоска началась, раскаянье в своей дурной жизни.
Мне тяжело, гадко. Не могу преодолеть себя. Хочется подвига.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Вы, пожалуйста, после неприятного впечатления, которое произведет на вас это письмо, подумайте, что я на траве и сплю, и не выводите никаких обо мне заключений.
Надо твердо поставить всю жизнь на это: искать, желать, делать одно — доброе людям — любить и увеличивать в них любовь, уменьшать в них нелюбовь.
Приятно, дружно с женой. Говорил ей истины неприятные, и она не сердилась.
