Все материалы
Нынче целый день был для меня моральным отдыхом, необходимость которого так часто бессознательно сознаешь в себе.
Да, да, ирония скверное орудие, его жалко бросать, но оно скверно, как насилие.
Как во всей жизни, так и в сочинении, прошедшее обусловливает будущее — запущенное сочинение трудно продолжать с увлечением и, следовательно — хорошо.
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
Странное и смешное дело, о котором я вам пишу... Попутала меня нелегкая поехать в Baden, а в Бадене рулетка, и я проиграл всё до копейки.
Чтобы чит [атели] сочувствовали герою, нужно, чтобы они узнавали в нем столъко же свои слабости, сколько и добродетели, добродетели — возможныя, слабости — необходимыя.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Получил я от брата Николая Записки Охотничьи его ― листа 3 печатных. На днях покажу Тургеневу, но по моему прелестно.
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Вечером читал Донкихота и ездил в баню.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Затеял было писать комедию.
Встал поздно, пошел ходить по лесам до завтрака.
Колол дрова, убрал, иду завтракать.
На душе очень, очень хорошо. Всё думаю: за что мне такое счастье.
Встал поздно, целый день ничего не делал
Пишу с таким увлечением, что мне тяжело даже: сердце замирает.
Жив.
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
Апатия во мне.