Все материалы
Помогай тебе бог в душе твоей с покорностью и любовью к любящим и ненавидящим нести посланный тебе крест.
Удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Не надо тревожиться.
желание славы есть последняя одежда, которую снимает о себя человек. Я чувствую постоянно всю силу этого соблазна. И постоянно борюсь с ним.
Вы, пожалуйста, после неприятного впечатления, которое произведет на вас это письмо, подумайте, что я на траве и сплю, и не выводите никаких обо мне заключений.
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
Жаль, что тебя нет, особенно теперь, когда, как мне кажется, начнется хорошая погода, которую я жду в октябре.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Очень, очень благодарю вас за вашу любовь ко мне и отвечаю тем же. Привет всем вашим нашим.
Читал дрянь
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
Если бы гениальные произведения были сразу всем понятны, они бы не были гениальные произведения.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
Обвинения им не предъявлено... Из них одна старуха 60-ти лет... если это Вам возможно, то Вы воспользуетесь случаем сделать справедливое и доброе дело.
Ежели можно раньше приехать, то приеду, потому что только с тобой, детьми я дома и человек
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Помогай нам бог утверждаться в той истине, какая открылась вам и какая, как я по опыту знаю, дает лучшее ненарушимое благо.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
