Все материалы
Видел во сне, что творю нечто ужасное по безнравственному безобразию. Делаю это, и совершенно спокоен.
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
Здоровье лучше. Писать ничего не хочется.
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
В душе хорошо. Идет работа.
Встал рано, поспешно прошелся и сел писать.
Даю себе слово никому, исключая в случае крайней физической необходимости, взаймы денег не давать.
Вечером читал Донкихота и ездил в баню.
Да, да, ирония скверное орудие, его жалко бросать, но оно скверно, как насилие.
Тоска началась, раскаянье в своей дурной жизни.
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
Проснулся в 9 злой. В неспособности ни к практической, ни к умственной жизни.
Очень суеты много.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Надо сделать усилие над ленью и завтра — дурно ли, хорошо — писать.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Хочу перестать играть в карты, как то совестно. Не брался за работу. Теперь 2 часа. Еду верхом. Тоже надо бы бросить.
Унылое состояние. Начал думать, что это от того, что никто меня не любит. Стал перечислять всех не любящих.
Всё слабость и уныние.
Какой то казак, в то время как я проходил по улице, сказал: «поп! солдат!» и такая глупость, сказанная, может, вовсе не мне, мучила меня.
