Все материалы
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Я перебесился и постарел.
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Арест его есть очень печальное для него и его друзей, особенно для меня, печальное недоразумение
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
Жаль, что тебя нет, особенно теперь, когда, как мне кажется, начнется хорошая погода, которую я жду в октябре.
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Здоровье лучше. Писать ничего не хочется.
Встал очень рано.
Было очень хорошо на душе, и также хорошо и теперь.
Помогай тебе бог в душе твоей с покорностью и любовью к любящим и ненавидящим нести посланный тебе крест.
Мне хочется знать про твое здоровье — не разделяю физическое и духовное, хотя и считаю, что основой физического духовное.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Я берегу чувство, как сокровище, потому что оно одно в состоянии прочно соединить нас во всех взглядах на жизнь; а без этого нет любви.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
А на что вам книг — у вас горы и виноград и горы.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Советую вам думать не о театре, а о том, как бы прожить хорошо, нравственно свою жизнь.
