Все материалы
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Поздравляю вас с Новым годом; дай вам бог здоровья и спокойствия душевного.
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Обвинения им не предъявлено... Из них одна старуха 60-ти лет... если это Вам возможно, то Вы воспользуетесь случаем сделать справедливое и доброе дело.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Арест его есть очень печальное для него и его друзей, особенно для меня, печальное недоразумение
Мне хочется знать про твое здоровье — не разделяю физическое и духовное, хотя и считаю, что основой физического духовное.
Спиритизм не есть учение, а грубый обман и потому не может быть сравниваем ни с каким настоящим разумным, религиозным учением.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Ничего не делал из назначенного
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
желание славы есть последняя одежда, которую снимает о себя человек. Я чувствую постоянно всю силу этого соблазна. И постоянно борюсь с ним.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
