Все материалы
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Если бы гениальные произведения были сразу всем понятны, они бы не были гениальные произведения.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Много думал, но ничего не делал.
Я перебесился и постарел.
Советую вам думать не о театре, а о том, как бы прожить хорошо, нравственно свою жизнь.
Спиритизм не есть учение, а грубый обман и потому не может быть сравниваем ни с каким настоящим разумным, религиозным учением.
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Надо твердо поставить всю жизнь на это: искать, желать, делать одно — доброе людям — любить и увеличивать в них любовь, уменьшать в них нелюбовь.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Чувствую неповоротливость старости
Получил я от брата Николая Записки Охотничьи его ― листа 3 печатных. На днях покажу Тургеневу, но по моему прелестно.
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
