Все материалы
Не надо тревожиться.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Очень, очень благодарю вас за вашу любовь ко мне и отвечаю тем же. Привет всем вашим нашим.
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Я, к моему удивлению и глубокому огорчению, убедился в том, что некоторые из моих семейных не намерены, как они сами открыто это заявляли, исполнить мое желание
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
Письмо ваше тронуло мое сердце. Оно дышит любовью. А в этом всё, и живу я только этим одним желанием: увеличивать и взращать в себе любовь к богу и ближнему
Обвинения им не предъявлено... Из них одна старуха 60-ти лет... если это Вам возможно, то Вы воспользуетесь случаем сделать справедливое и доброе дело.
Жив.
Очень благодарен Вам за Ваше любезное предоставление нам возможности пользоваться Вашим Mignon
Поздравляю вас с Новым годом; дай вам бог здоровья и спокойствия душевного.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Встал поздно, порубил. Очень хорошо работалось.
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
Странное и смешное дело, о котором я вам пишу... Попутала меня нелегкая поехать в Baden, а в Бадене рулетка, и я проиграл всё до копейки.
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
