Все материалы
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
Удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить.
Я, к моему удивлению и глубокому огорчению, убедился в том, что некоторые из моих семейных не намерены, как они сами открыто это заявляли, исполнить мое желание
Я здоров, как можно быть здоровым скверно прожившему жизнь старику
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Если бы гениальные произведения были сразу всем понятны, они бы не были гениальные произведения.
Я шил сапоги.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Помогай нам бог утверждаться в той истине, какая открылась вам и какая, как я по опыту знаю, дает лучшее ненарушимое благо.
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
Не верьте себе, когда на вас найдет то состояние, которое мы все испытываем...
В Москве тяжело от множества людей.
Ездил с офицерами на рыбальство.
Уже 18-ть лет тому назад я по отношению к собственности поставил себя в такое положение, как будто я умер.
Я вообще последнее время перед смертью получил такое отвращение к лжи и лицемерию, что не могу переносить его спокойно даже в самых малых дозах.
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
