Все материалы
Я, к моему удивлению и глубокому огорчению, убедился в том, что некоторые из моих семейных не намерены, как они сами открыто это заявляли, исполнить мое желание
Читал дрянь
Встал очень рано.
Помогай тебе бог в душе твоей с покорностью и любовью к любящим и ненавидящим нести посланный тебе крест.
Я берегу чувство, как сокровище, потому что оно одно в состоянии прочно соединить нас во всех взглядах на жизнь; а без этого нет любви.
Я здоров, как можно быть здоровым скверно прожившему жизнь старику
Чувствую неповоротливость старости
Странное и смешное дело, о котором я вам пишу... Попутала меня нелегкая поехать в Baden, а в Бадене рулетка, и я проиграл всё до копейки.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
У Фета вечер очень приятно.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Арест его есть очень печальное для него и его друзей, особенно для меня, печальное недоразумение
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
Всё слабость и уныние.
желание славы есть последняя одежда, которую снимает о себя человек. Я чувствую постоянно всю силу этого соблазна. И постоянно борюсь с ним.
