Все материалы
В Москве тяжело от множества людей.
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
Читал дрянь
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Встал очень рано.
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Помогите в следующем. Малого судили, приговорили к смертной казни... Нельзя ли что-нибудь сделать для облегчения его судьбы? Очень уже жалки его родители
У Фета вечер очень приятно.
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Я шил сапоги.
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Я берегу чувство, как сокровище, потому что оно одно в состоянии прочно соединить нас во всех взглядах на жизнь; а без этого нет любви.
Помогай нам бог утверждаться в той истине, какая открылась вам и какая, как я по опыту знаю, дает лучшее ненарушимое благо.
Странное и смешное дело, о котором я вам пишу... Попутала меня нелегкая поехать в Baden, а в Бадене рулетка, и я проиграл всё до копейки.
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
