Все материалы
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Жив.
Спиритизм не есть учение, а грубый обман и потому не может быть сравниваем ни с каким настоящим разумным, религиозным учением.
Письмо ваше тронуло мое сердце. Оно дышит любовью. А в этом всё, и живу я только этим одним желанием: увеличивать и взращать в себе любовь к богу и ближнему
Жаль, что тебя нет, особенно теперь, когда, как мне кажется, начнется хорошая погода, которую я жду в октябре.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Если можете выдержать предлагаемый вам экзамен, подходите к столу и берите билет, если же чувствуете, что не овладели предметом, то лучше и не приступать.
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Много думал, но ничего не делал.
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Простите, что говорю вам такие пошлости
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
Надо твердо поставить всю жизнь на это: искать, желать, делать одно — доброе людям — любить и увеличивать в них любовь, уменьшать в них нелюбовь.
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
