Ясно, тепло, солнце, ночью морозы, запад ветер. Рябина кирпичная. Вяз облетел.

Немного далее вы видите старого солдата, который переменяет белье. Лицо и тело его какого-то коричневогоцвета и худы, как скелет.

Из-за осыпанных снегом лиственниц и сосен краснела красно-оранжевая заря.

Жарко, ветрено. Лунно. Гречиха брусничная. Лен издали зеленоватый, брусничным боком, бурый вблизи.

Ячевский был 65-летний широколобый, широкоплечий, широкогрудый старик, с длинными белыми усами на кирпично-красном лице, патриот времен второго раздела Польши.

Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами.

Нехлюдов слушал и почти не понимал того, что говорил старый благообразный человек, потому что всё внимание его было поглощено большой темно-серой многоногой вошью, которая ползла между волос по щеке благообразного каменщика.

Еще жарче, ветер в макушках. Опалый лист кожаный, рудожелтый с прозеленью и песочный.

Там я ложился в тени на траве и читал, изредка отрывая глаза от книги, чтобы взглянуть на лиловатую в тени поверхность реки, начинающую колыхаться от утреннего ветра, на поле желтеющей ржи на том берегу, на светло-красный утренний свет лучей...

Жарко, ветрено. Лунно. Гречиха брусничная. Лен издали зеленоватый, брусничным боком, бурый вблизи.

Алина была высокая, красивая девушка с золотистыми вьющимися волосами, с особенно нежным, правдивым выражением лица и глаз.

Одна, с края, была женщина. Лицо у нея было желтое, как шафран

Я набрал большой букет разных цветов и шел домой, когда заметил в канаве чудный малиновый, в полном цвету, репей того сорта, который у нас называется «татарином» и который старательно окашивают, а когда он нечаянно скошен, выкидывают из сена покосники, чтобы не колоть на него рук

Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал эту ночь.

На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно-белый дымок.

Генерал затянулся, хлебнул чаю, затушил папироску о малахитовую пепельницу и, не спуская узких, заплывших, блестящих глав с Нехлюдова, серьезно слушал.

Темно-синее небо было совершенно чисто; только подошвы снеговых гор начинали одеваться бело-лиловыми облаками.