Все материалы
Теперь лето и прелестное лето, и я, как обыкновенно, ошалеваю от радости плотской жизни и забываю свою работу.
Вечером читал Донкихота и ездил в баню.
Осеннее приятное чувство.
Здоровье лучше. Писать ничего не хочется.
Тоска началась, раскаянье в своей дурной жизни.
Видел во сне, что творю нечто ужасное по безнравственному безобразию. Делаю это, и совершенно спокоен.
Надо твердо поставить всю жизнь на это: искать, желать, делать одно — доброе людям — любить и увеличивать в них любовь, уменьшать в них нелюбовь.
Поехал к Султанову и пробыл у него 14, 15, 16. Объедался, охотился и дулся на Перепелицына
Убирался. Был на гимнастике. Сильно посвежел.
Пишу с таким увлечением, что мне тяжело даже: сердце замирает.
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
Всё делаю гимнастику, записываю дни и не пишу.
В душе хорошо. Идет работа.
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Милостивый Государь!_x000D_ Моя просьба будет стоить вам так мало труда, что, я уверен, вы не откажетесь исполнить ее.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
Читал Шопенгауера.
Здоров и умственно бездеятелен.
Я перебесился и постарел.
Очень суеты много.
