Все материалы
Я шил сапоги.
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
У Фета вечер очень приятно.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Лизавета очень хороша. Глаза.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Спиритизм не есть учение, а грубый обман и потому не может быть сравниваем ни с каким настоящим разумным, религиозным учением.
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Странное и смешное дело, о котором я вам пишу... Попутала меня нелегкая поехать в Baden, а в Бадене рулетка, и я проиграл всё до копейки.
Я здоров, как можно быть здоровым скверно прожившему жизнь старику
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Всё слабость и уныние.
Очень, очень благодарю вас за вашу любовь ко мне и отвечаю тем же. Привет всем вашим нашим.
Ездил с офицерами на рыбальство.
