Тетрадь Г. Дневник, 26 октября 1853 г.

26 Октября.

Встал не рано и с ломотой усталости во всех членах. С утра работал порядочно над перепиской и приведением в порядок Отрочества, но скоро позвали обедать, a после обеда, почитав немного и посидев с Ал Алексеевым , который приходил ко мне, сделал очень мало. Когда и мог бы — до ужина, чтобы сделать удовольствие Гр Громану , вызвавшемуся переписывать1 переводить мне, диктовал и читал ему. — Болезнь моя все усиливается и, как кажется, уже не такого рода как была прежде. [[13]].

183184 Отсутствие тела, страстей, чувств, воспоминаний и времени (т. е. вечность) не есть ли отсутствие всякой жизни? В чем же отрада такой будущей жизни, когда невозможно себе представить ее. —

Описание борьбы2 Зачеркнуто: начала добра со злом в человеке, покушающимся или только что сделавшим дурной поступок, всегда казалось мне неестественным. Зло делается легко и незаметно, и только гораздо после человек ужасается и удивляется тому, что он сделал. —

Простой народ так много выше нас стоит своей3 Зачеркнуто: труисполненной трудов и лишений жизнью,4 В подлиннике: жизничто как-то нехорошо нашему брату искать и описывать в нем дурное. Оно есть в нем, но лучше бы5 Зачеркнуто: сказать говорить про него (как про мертвого) одно хорошее. Это достоинство Тургенева и недостаток Григоровича и его рыбаков. Кого могут занять пороки этого жалкого и достойного класа? В нем больше доброго, чем дурного; поэтому естественнее и благороднее искать причины первого, чем второго. —

Встарину я думал, что взяв себе за правило быть основательным и аккуратным в своих занятиях, я могу следовать ему; потом часто повторяемые и никогда в точности неисполняемые такие правила начинали убеждать меня в том, что они бесполезны; теперь же я убеждаюсь, что эти припадки, постоянно ослабевающие и снова возобновляющиеся, составляют нормальное состояние периодической к самому себе внимательности.

Надо привыкать всегда и во всем писать четко и ясно, а то часто бессознательно неясность или неверность мысли скрадываешь от самого себя неестественными оборотами, помарушками и размахами.

Нынче за обедом был разговор о Пущине, и для меня решительно непостижима эта жестокость. Как может человек из за комедии жертвовать основными человеческими чувствами.