23 Марта.

— Встал в 7 часов, погода была славная, поехал на охоту, проездил по бурунам до часу. Убил двух уток. — Опоздал к обеду и ел дома. После обеда пришли Х Хилковский и Я Янович — делать гимнастику. — Х Хилковский мне очень нравится, но он как-то на меня неприятно действует, мне неловко на него смотреть, так, как мне бывало неловко смотреть на людей, в которых я влюблен. — Получена бумага о моем зачислении. — Я плохо что-то делал гимиастику. Х Хилковский меня осрамил, главное, от того, что торопился. — После гимнастики сыграл две партии в шахматы и заснул сладким чудесным сном до 10-го часу, пошел ужинать. А Алексеева нет — он поехал в Кизляр, поэтому за ужином не было скучно. — После ужина пошел с братом и Я Яновичем к Х Хилковскому , а оттуда к себе. Н Николинька что-то очень был весел, и, признаюсь, мне неприятно было смотреть на его веселость, потому что он как-то несообразно и некрасиво бывает весел. — [[10]] Я утром еще был в нерешительности: заниматься ли в Воскресение, или нет? Так случилось, что ежели бы я и хотел, то не мог бы заниматься вчера — я даже не успел написать дневника и пишу его сегодня, 24-го в 8 ч часов 99100утра — поэтому решил раз навсегда, что Воскресения и большие праздники будут днями отдыха. —