277.1884 г. Октября 27. Я. П.

Вчера целый день, как ты видела из письма, провел в большом унынии. Желудок, погода и нравственное недовольство собой. Нынче с утра был в том же унынии. Теперь уныние прошло, но недовольство собой, отвращение к себе осталось тоже. Вчерашнее письмо твое хорошее.1 От 25 октября. Рецепта я вчера забыл, нынче вспомнил, и сейчас нашел и посылаю. Смешно сказать, но я прошел по верху, по всем комнатам, и очень сильное и приятное чувство испытал, глядя на все; — смешно-то то, что я сел за фортепиано и играл с величайшим удовольствием и даже умилением.2 С. А. Толстая писала в ответ 29 октября: «Твое умиление за музыкой, впечатление природы, желание писать, — всё это ты самый настоящий, тот самый, которого ты хочешь убить, но который чудный, милый, добрый и поэтический, тот самый, которого в тебе все знающие тебя так сильно любят» (ПСТ, стр. 271).

Нынче встал рано и, напившись кофе, пошел ходить. Не работал, п потому ч что хотелось не нарушать своих мыслей, и спал мало.

Погода прекрасная была — тихо, тепло, серо, но с прозрачностью, и нет нет, не проглянет, а напомнит о себе солнце розовым и сизым светом. — Так тепло было, что я в одном пальто поехал в Ясенки купить бумаги и марок. Вернувшись, обедал и все думал в нерешительности, как поступить с Митрофаном, т. е. как отказать ему, не обидев. И вдруг во время обеда он пришел и объявил, что просит уволить его. Я очень обрадовался. Мы дружелюбно переговорили, и с завтрашнего дня я вступаю в должность. — Главный человек тут Василий3 Василий, по прозвищу Куровский, крестьянин деревни Курово, верстах в 12 от Ясенков; женился на яснополянской крестьянке Анисье, дочери Тита Борисовича Борисова (1828—1888), войдя к нему во двор. работник. Ему все можно поручить, не как прикащику, но как рабочему. Арину,4 25 октября С. А. Толстая писала: «Арину непременно разочти; с ней была целая история; ее прямо уличили в воровстве половины молока». Арина — Ирина Федоровна Фролкова (р. 1831 г.), рожд. Шинтякова. разумеется, отпущу. Не знаю только, как с Филипом; как наладится дело, так я приеду, и мы обо всем переговорим. —

Напиши мне еще поподробнее о себе; что говорил Доктор, — что о беременности и о том, что ее производит.5 29 октября С. А. Толстая писала: «Левочка, я не решилась делать доктору тех вопросов, о которых, ты намекаешь. Я и так вся была бледная, как он выразился сам, и вся дрожала от стыда и боли. Он тоже ничего об этом не говорил. Если хочешь, я спрошу его в следующий раз, что будет через неделю» (стр. 271). Много нынче думал, гуляя и на езде. Надо писать, непременно надо, a нет еще страстного желания, без к которого нельзя.

Письмо я получил вчера очень милое от сестер Урусова.6 Кж. Варвара Дмитриевна Урусова и Аделаида Дмитриевна Иванова, рожд. кж. Урусова, сестры Леонида Дмитриевича Урусова. В АТБ сохранилось окончание этого письма от 23 октября, подписанное В. Урусовой, где она пишет: «Вы принесли нам обеим с сестрой много хорошего и доброго — это говорили мы вам обе. Пожалуйста, уведомьте меня, годится ли мой очерк? Если нет, то я не стану работать над двумя остальными, Kingsley и Emerson. Труда за ними бездна, и не хочется даром. Лучше мы займемся задуманным нами извлечением из всего Эмерсона, которое хотим посвятить вам, конечно с вашего разрешения». Ср. прим. 10 к письму № 300. Удивляюсь, что он не пишет, и скучаю по нем. Вечером Дмит Дмитрий Фед Федорович писал, а я шил сапоги, — неторопливо и хорошо. Теперь будем пить чай с М Марьей А Афанасьевной . Спасибо Таничке за письма (some more),7 [(еще немного),] и за хорошия намерения. Пожалуйста, Таня, копию кончай и будь измазана красками с утра до вечера.8 Т. Л. Толстая делала копию с портрета Толстого кисти Репина. Она писала в ответ (письмо недатировано): «Утром копировала, и очень было легко и весело писать, — если бы всегда так, я живо бы докончила». Портрет этот находится в Толстовском музее в Москве.

В Русск Русской ст старине много хорошего для меня. Или в одиночестве сильно чувствуется. — Ну до свиданья. Что же ты не пишешь, что скучаешь без меня и не зовешь меня. Это не так, как прошлого года. Не с рефронтом,9 задором, а правдиво. Что мне недостает тебя для полноты моей, это несомненно; но можно пожить немного и неполным. А если тебе скучно, то скажи, я сейчас приеду. 10 Целую тебя, детей. Ты меня о хозяйстве и поняла и не совсем поняла.10 С. А. Толстая отвечала 29 октября: «О твоем намерении, как хозяйничать, я поняла именно так, но тут это вечное но; ведь без средств не проживешь, этого нельзя забывать, а то пойдут те ужасные отношения к деньгам, страдание, что их нет, требованья всё-таки со всех сторон и проч. неприятности, которые прямо жизни мешают» (стр. 271). Я затеваю очень трудное — именно заниматься хозяйством, имея в виду не главное хозяйство, a отношение с людьми в хозяйстве. Трудно не увлечься, не пожертвовать отношениями с людьми делу; а надо так, чтобы вести дело хозяйственно, но всякий раз, как вопрос выгода или человеческия отношения — избирать последнее. Я так плох, что чувствую свою неспособность к этому; но вышло так, что это нужно и сделалось само собой, и потому попробую. —


На конверте: Москва. Хамовники. Гр. Толстой, свой дом.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые отрывок из письма напечатан в Б, II, стр. 476, полностью письмо опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 228—230. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Почтовый вагон. 28 октября 1884; Москва. 28 октября 1884». В ПЖ датировано 28 октября.

Мы собираем cookies для улучшения работы сайта.