Результат 1 из 1:
1855 - 1856 г. том 2

— «Ну так nous pouvons nous donner la main, mon cher».136 *** мы можем протянуть друг другу руку, мой дорогой.

Когда кончили чай и поболтали и посмеялись еще, М М-me Н *** ехлюдов сказала мне, чтобы я позвонил. У нас в доме не было сонеток, и я никогда не видал их, поэтому стал искать колокольчика, но, не видя его, наконец, сказал ей, что нет колокольчика.

— «Да подле вас сонетка, сказала она, Лиза, позвони».

Лиза подошла и, не глядя на меня, дернула за нее. Я покраснел ужасно. Обстоятельство, кажется, очень пустое, но для меня тогда оно казалось величайшей важности. Я думал, что окончательно погиб во мнении всего семейства: все, что мне удалось сказать порядочного, умного, как я полагал, в этот вечер, уничтожено этим незнанием, что такое сонетка; подумают, что я совсем мужик, что все, что сказал, это я выучил, и что дома мы живем, Бог знает, как, когда у нас нет сонеток, и я даже не знаю, что это такое. «Дмитрий теперь раскаивается, думал я, в том, что представил меня». Весь вечер мой был расстроен.

— «Ну, дети, что мы будем читать нынче? сказала М М-me Н *** ехлюдов , когда вынесли самовар.

— «А ведь я привез Валтер-Скота от Нины. Хотите, я буду читать «Ивангое» или Лиза?

— «Лиза, хочешь читать?»

— «Хочу».

Мы все уселись поуютнее около матовой лампы, горевшей на рабочем столе, Лиза взяла книгу и стала читать своим низким, но звучным контральто. —

Чтение это было мне особенно приятно потому, что давало время обдумать впечатления и мысли, возбужденные во мне этим совершенно для меня новым, особенным от нашего, домашним кружком, и решить вопрос, была ли Лиза она, и начиналось ли теперь или нет еще. —

Кружок этот имел какой-то особенный характер простоты, нравственности, изящества, умеренности и вместе сухости и логичности. Этот характер выражался и в волосах Нехлюдовой, и в её прямой позе, и в шитье платья, и в строгой чистоте, и в высоких портьерах, а больше всего в манере говорить по русски, называть меня «он» и т. д. и т. д. Особенно нравилось мне и доставляло наслаждение то, что меня третировали серьезно pour tout de bon,137 *** не на шутку, как большего, так что мне совестно, даже неловко как то было, что мать моего друга говорит, рассуждает со мной. Даже при каждом слове, которое я сбирался сказать, мне приходило в голову, как бы мне вдруг не сказали: «неужели вы думаете, что с вами серьезно говорят, ступайте-ка лучше учиться», и я ужасно старался говорить умно и по-французски, отчего, как теперь вижу, должно б быть показался глуп, гораздо еще больше, чем прежде. Ежели бы не сонетка, я бы был совершенно доволен и очень бы полюбил все семейство, но теперь меня мучала мысль, что я был смешон, и я бессознательно старался находить в них недостатки, как будто они могли оправдать меня. — Что же касается до Лизы, то, хотя она была брюнеткой, но чем больше всматривался я в нее теперь, как она читала своим звучным контральтом, я убеждался, что она не она, и что не началось еще. Она была очень нехороша собой; особенно портил ее желтоватый, болезненный цвет лица и так же, как у матери, кривый нос на одну сторону, только у м матери б был на право, а у неё налево, и толстые губы. В ней даже не было ничего фамильного общего с наружностью моего друга. Все, что было в ней хорошего, был голос, выражение доброты, прелестный бюст и опять та же беспричудливость, простота и логичность в манерах, так что, как я ни старался настраивать себя на то, что она она — я не мог и идеальный образ мой никак не хотел слиться. —

Чтение было очень приятно. Оно не было одним предлогом сидеть вместе, но видно было по замечаниям, к которые прерывали его, увлечение и любовь к мысли и изящному. Наконец, в 11 часов М-me Нехлюдов встала, сложила работу и сказала, что пора идти спать.

— «Ну, я очень рада, Nicolas, сказала она, целуя в лоб сына и подавая мне руку: что вы у нас будете. В ваши года дружба хорошая вещь, славная вещь».

Лиза тоже подала мне руку.

У N. было две комнаты — спальня и кабинет. Василий постелил мне на диване в кабинете, но я пошел в спальню и сидел там на к кровати у Дмитрия. Мне хотелось поговорить с ним о его семействе, рассказать ему, как понравился мне этот новый для меня быт, но я не решался начать разговор об этом, особенно когда приходила мне мысль о сонетке, и думалось, что Д Дмитрий вследствие именно этой сонетки переменил мнение обо мне и, увидав меня в обществе, как я застенчив и стыдлив, раскаивается, что он представил меня. — Я несколько раз собирался начать говорить ему про его мать и сестру, придумывал фразы и открывал рот, но потом приходило в голову, что он может подумать, и останавливался. Дмитрию тоже верно хотелось спросить мое мнение о своем семействе, но он не решался, и обещание наше все говорить друг другу не исполнялось, но мне кажется, что мы все-таки без слов понимали друг друга и были откровенны, а что есть вещи, которые лучше не говорить. То, что я пришел к нему в спальню, то, что мы помолчали минут 5, избегая взглядов один другого, имело большое для нас значение. —

1 ... 11 12 13 14

Мы собираем cookies для улучшения работы сайта.