В то время как государь подъезжал к одному флангу батальонов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с андреевского лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l’Empereur!76 виват Император! Наполеон что-то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг другаза руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражениемчто-то говорил ему.

Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный обращался с русским царем.

Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.

— Sire, je vous demande la permission de donner la légion d’honneur au plus brave de vos soldats,77 — Государь, я прошу вашего позволения дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат, — сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву.

Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, чтò ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.

— A celui qui s’est le plus vaillament conduit dans cette dernière guerre,78 — Тому, кто храбрее всех вел себя в эту войну, — прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростоваспокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всёдержащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.

— Votre majesté me permettra-t-elle de demander l’avis du colonel79 — Позвольте мне, ваше величество, спросить мнение полковника? — сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командирубатальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и,147148разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.

— Кому дать? — не громко, по-русски спросил император Александр у Козловского.

— Кому прикажете, ваше величество.

Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:

— Да ведь надобно же отвечать ему.

Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.

«Уж не меня ли?» подумал Ростов.

— Лазарев! — нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.

— Куда же ты? Тут стой! — зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.