Каренина поразила в первую минуту Вронского своими таинственными глазами и особенным странным, но сильным и вместе грациозным сложением; теперь, когда он посмотрел
Улыбка, как будто много знающая и относящаяся к нему и немного насмешливая, почему то тревожила Вронского.
— Брат ваш здесь.
— Да, онъ всегда ищетъ тамъ, гдѣ не надо, — сказала она, — онъ 2 раза пробѣжалъ мимо нашего вагона, — сказала она, и звуки ея голоса, густаго, нѣжнаго и чрезвычайно естественнаго (что, къ несчастью, онъ слышалъ такъ рѣдко), опять, какъ неожиданностью, поразили его.
— Извините меня, я не узнал вас в первую минуту, да и вы, вероятно, не помните меня.
— О нет, — сказала она, — я бы узнала вас, потому что мы с Графиней, кажется, всю дорогу говорили про вас, — и она улыбнулась опять, и опять в этой улыбке ему показалась насмешливость, и он подумал: «Вероятно, матушка рассказывала ей и мои планы женитьбы», и почему то это ему неприятно показалось.
Он быстро вышел на крылечко и крикнул:
— Алабин, твоя сестра здесь!607 и через минуту в вагон с треском ввалился вошел Степан Аркадьич. — А, наконец то, — закричал он.
И Степан Аркадьич, толкая народ, улыбаясь, быстрым шагом прошел мимо окон, но опять, к удивленью Вронского, Каренина не дождалась его, а быстрой, легкой походкой подошла навстречу брату и, просияв лицом, как будто попав под луч света, обхватила его правой рукой за шею, крепко и быстро притянула к себе и, громко чмокнув, поцеловала.608 «Какая странная и милая», подумал Гагин.
Что то в быстрых, но всегда грациозных в своей простоте движениях и в походке, так странно легко носившей довольно полное тело, было опять особенно ново и поразительно для Вронского.609 Старушка ждала уж его. — Получил телеграмму? Здоров? Ну, слава Богу. — Хорошо доехали? Чтож, можно выходить. — Анисья моя пропала. — Это ваши вещи? Выходя из вагона под руку с матерью, он опять отыскал глазами сестру и брата, которые стояли, задержанные толпой у двери. Когда старушка догнала Анну Аркадьевну, Анна Аркадьевна опять улыбнулась ей.
— Прелесть! — сказала старушка про Каренину. — Ее муж со мной посадил, и я так была рада, такая милая, добрая. Прелестная женщина, — продолжала старушка, не прерывая своих похвал, несмотря на то, что предмет их, Каренина, опять вошла в вагон, чтобы проститься с Графиней.
— Ну, вот вы, Графиня, встретили сына, а я брата, и теперь прощайте, благодарю вас очень, очень, — сказала она
— Ну, нѣтъ, милая, — сказала старушка, трепля и гладя руку сына, которую она держала въ своей рукѣ. — Я бы съ вами объѣхала вокругъ свѣта и не соскучилась. Вы однѣ изъ тѣхъ милыхъ женщинъ, съ которыми и поговорить и помолчать пріятно. А объ сынѣ, пожалуйста, не думайте. Нельзя такъ не разлучаться никогда. У Анны Аркадьевны — сказала Графиня, объясняя сыну, — есть сынокъ 8 лѣтъ, кажется, и она никогда съ нимъ не разставалась и все мучается, что оставила его.
— Да, мы всю дорогу съ Графиней говорили — я о своемъ, она о своемъ сынѣ, — сказала Каренина, поправляя неловкое положеніе, въ которое ихъ ставила старушка, и опять насмѣшливая улыбка показалась на ея губахъ.
«Зачем мама ей рассказывала про мою любовь», подумал он.