— Хоть бы, Вася, Микиту с собою взял, — сказалаему жена, очевидно находящаяся в полной покорности у своегомужа. — Как бы погода не поднялась, да и всё веселее будет, —сказала она, очевидно робея перед мужем и перекутывая платок содной стороны на другую.
— Не извольте, мадам, беспокоиться, —проговорил
№ 6 (рук. № 9).
Ну вот и ладно. А ты смотри, хозяина-топриветь, как должно. — Ну, ты уж скажешь, — сказала смеяськухарка, ласково ударяя его по спине, очевидно что-тоособенное понявшая
— Ты бы, дядя Никита, ноги-то перебул бы, —сказала кухарка, — а то сапоги худые. Никита остановился, какбы вспомнив. Надо бы... Ну да сойдет и так. Недалече. И онпошел к двери.
№ 7 (рук. № 3).
Ветер дул им вбок со стороны Никиты,
№ 8 (рук. № 9).
После встречи с попутчиками и перед первымвъездом в деревню вставка рукой Толстого:
№ 9 (рук. № 4).
Никита разделся, отряхнул кафтан и повесил егона печь и подошел к столу. Ему тоже предложили водки, но онсердито отказался и присел на лавке. Над столом висела яркогоревшая лампа, освещавшая стол со скатертью, самовар, чашки, водку и кирпичные стены и полати, с
№ 10 (рук. № 4).
Хозяева стали просить чаем. Никита не отказалсяот чая. Он не признавался в этом, но он сильно озяб в своемплохом одеянии и рад был согреться. Он, обкусывая со всехсторон один кусочек сахару, выпил 4 стакана чая и то последнийстакан не перевернул, а положил боком. Но воды в самоваре ужене было, а хозяйка как будто не заметила боковое положениестакана.
№ 11 (рук. № 5).