В 1852 году в Іюне месяце я жил на водах Старого Юрта. — Кавказ так мало был известен мне, что допустив в читателях тот взгляд, который я имел тогда, я решительно становлюсь в тупик и вижу совершенную невозможность составить описание того, что поражало меня. — Надеюсь, что читатели мои или не имеют о
К
Кавказе
никакого понятия, или понятие хоть сколько нибудь верное; в противном случае, мы никак не поймем друг друга. Когда-то в детстве или первой юности я читал
Марл
Марлинского
, и разумеется с восторгом, читал тоже не с меньшим наслаждением Кавказския сочинения Лермонтова. Вот все источники, которые я имел для познания Кавказа, и боюсь, чтобы большинство читателей не было в одном положении со мною. Но это было так давно, что я помнил только то поэтическое чувство, которое испытывал при чтении, и возникшие поэтические образы воинственных Черкесов, голубоглазых Черкешенок, гор, скал, снегов, быстрых потоков, Чинар... бурка, кинжал и шашка занимали в них не последнее место. — Эти образы, украшенные воспоминанием, необыкновенно поэтически сложились в моем воображении. Я давно уже позабыл поэмы
М
Марлинского
и
Л
Лермонтова
, но в моем воспоминании составились из тех образов другие поэмы, в тысячу раз увлекательнее первых. Передать их словами я не покушался; потому что знал, что это невозможно; но втайне наслаждался ими. Случалось ли вам читать стихи на полузнакомом языке, особенно такие, которые вы знаете, что хороши? Не вникая в смысл каждой фразы, вы продолжаете читать, и из некоторых слов, понятных для вас, возникает в вашей голове совершенно другой смысл, правда не ясный, туманный и не подлежащий выражению слов, но тем более прекрасный и поэтический. Кавказ был долго для меня этой поэмой на215216незнакомомъ языкѣ; и когда яразобралънастоящійсмыслъея[?], номногихъслучаяхъяпожалѣлъо вымышленнойпоэмѣи вомногихъубѣдился, чтодѣйствительностьбыла лучше воображаемаго. Постараюсь передатьсмыслъкакътой, такъ и другой поэмы. — Воображеніе всегда далеко от слова; но Слово далеко неможетъпередатьвоображаемаго, но выразить действительность еще труднѣе. Вѣрнаяпередачадѣйствительностиесть каменьпреткновеніяслова. Авосьвоображеніечитателядополнитънедостатокъвыраженіяавтора. —Безъэтагосодѣйствіякакъпошлы ибезцвѣтныбыли-бывсѣописанія. Чтобы поставитьвоображеніечитателя на ту точку, съ которой мыможемъпониматьдругъдруга, начнусътого, чтоЧеркесовънѣтъ— есть Чеченцы, Кумыки, Абазехи и т. д., но Ч[еркесовъ]нѣтъ. Чинаръ нѣтъ, есть бугъ, извѣстное Р[усское] дерево, голубоглазыхъ Черк[ешенокъ]нѣтъ(ежели дажеподъсловомъЧ[еркесы]разумѣтьсобирательноеназваніеАз[іатскихъ]народовъ) и мало-ли еще чего нѣтъ. Отъмногихъещезвучныхъсловъипоэтическихъобразовъдолжновамъбудет отказаться, ежели вы будете читать мои разсказы.81
Конец фразы несколько раз переделан. Редакция, предшествующая окончательной: но все то, в чем вы должны разочароваться, узнаете вы еще из моего рассказу.
Желал бы, чтобы для вас, как и для меня, в замен погибших, возникли новые образы, которые бы были ближе к действительности и не менее поэтичны.