Между хозяйственными хлопотами мать подала сыну обуться и зашила черкеску, которую он разорвал вчера на заборе. —

— «Господи Іисусе Христе сыне Божий, помилуй нас!» раздалось под окном через несколько времени. Это был Иляс, зашедший за товарищем.

— Аминь, отвечала старуха, и Иляс вошел в хату. Кирка затянул ремень пояса, взял бурку, перекинул ружье и мешок за плечи и вышел на улицу.

— Бог простит, Кирушка, проговорила старуха, перегнувшись через забор, провожая глазами двух парней, скорыми шагами удалявшихся по улице. — Смотри, не гуляй там-то. Не спи в секрете.

— Прощай, матушка! отвечал сын, не поворачивая головы. И казаки скрылись в тумане. Старуха надела стоптанные чувяки на босые ноги и вернулась к скотине. Еще ей много было дела до утра.

— Баба! вдруг послышался ей из-за забора здоровый голос соседа Ерошки: — А баба! Аль здохла?

Старуха подошла к забору, оглянулась и рассмотрев в тумане Ерошку, который в одной рубахе и портках стоял у забора, подошла к нему.

— Дай бабочка, молочка, а я фазанчика принесу, сказал он, подавая ей черепок. — Старуха молча взяла черепок и пошла к избушке. — Хочу в старые сады сходить, ребята говорили, свиней видали, да вот кашицы сварю. Что проводила парня-то?

— Проводила, проводила, покачивая головой сказала старуха..... Ты, дядя, к эсаулу то сходи, прибавила она помолчав немного.

— Ну вот спасибо, бабочка умница, отвечал Ерошка, принимая от неё молоко. — Я схожу, схожу. Нынче некогда. Завтра схожу. — И сильная фигура Ерошки скрылась от забора. Через несколько минут он был уже готов и с ружьем и кобылкой за плечами, свиснув собак, пробирался задами из станицы. Старик не любил встречаться с бабами, выходя на охоту, и потому шел не в ворота, a перелезал через ограду. —

Но нынче ему было несчастье; едва он вышел на дорогу, как увидал арбу на паре волов, которая остановилась перед ним. Низкие быки нетерпеливо поворачивали дышло то в одну, то в другую сторону и чесали себе спины; перед быками с палкой, останавливая их, стояла высокая казачка в розовой рубахе, как всегда окутанная до глаз белым платком. —

— Вишь рано выбралась, сказал Ерошка, поравнявшись с ней и узнав в ней Марьяну. — Здорово ночевала?

— Куда Бог несет, дядя? сказала она.

— За реку иду, отвечал серьезно старик, проходя мимо. — А вы аль за дровами? —

— Да вот батяка зa сетью пошел, ждать велел, отвечала девка, переступая с ноги на ногу.