Эти люди от привычки выводить заключения из снов, на основании гадателей, дали себе форму известную, к которой они приводят все; добавляют из воображения недостающее и выкидывают все то, что не подходить под эту форму. Например вам будет рассказывать мать, что она видел видела , как ее дочь улетела на небо и сказала: « прощай прощайте , Маминька», я за вас буду молиться»! А она просто видела, что дочь ее лезла на крышу и ничего не говорила, и что эта дочь, когда влезла наверх, сделалась вдруг поваром Иваном и сказала: «а вы не влезете».

А может быть, в воображении их по силе привычки [полно?] слагается то, что они рассказывают, и тогда это служит еще доказательством моей теории о сне...

Ежели хотите поверить, то на себе испытайте: вспомните ваши мысли, представления во время засыпания и просыпания и ежели кто нибудь видел, как вы спали, и может расскавать вам все обстоятельства, которые могли подействовать на вас, то вы поймете, отчего вы видели то, а не другое. Обстоятельств; этих так много, зависящих от сложения, от желудка, от физических причин, что всех не перечтешь. Но говорят, что когда мы видим во сне, что мы летаем или плаваем, это значит: мы ростем. Заметьте, отчего один день вы плаваете, — другой — летаете; вспомните все, к очень легко объясните.

Ежели бы пришлось видеть мой сон кому нибудь из тех, которые, как я говорил, привыкли толковать сны, вот как бы рассказан был мой сон. — «Видела я, что St. Thomas бегает, очень долго бегает, и я будто говорю ему: «Отчего вы бегаете?» и он говорит мне: я ищу невесту. — Ну вот посмотри, что он или женится или будет от него письмо —

Заметьте тоже, что постепенности во времени воспоминаниям нет. Ежели вы вспоминаете сон, то вы знаете, что вы видели прежде.234 234 Против этого места на полях стоит зачеркнутое: Я проснулся уже утром и стал вспоминать, что я вид ѣ л во сн ѣ. — Вид ѣ л я, будто мы ѣ здили с братом на охоту и затравили в остров ѣ жену прим ѣ рной доброд ѣ тели. Н ѣ т; еще прежде, ч ѣ м по ѣ хали на охоту, вид ѣ л я, что St. Thomas пришел просить меня, чтобы я простил.

Во время ночи несколько раз (почти всегда) просыпаешься, но пробуждаются только два низшия сознания души: тело и чувство. После этого опять засыпает чувство и тело — впечатления же, которые были во время этого пробуждения, присоединяются к общему впечатлению сна, и без всякого порядка и последовательности. — Ежели проснулось и 3-е, высшее сознание понятия и после опять засыпаешь, то сон уже разделяется на две половины. —

3 Июня.

Еще день. (На Волге.)

Вздумал я из Саратова ехать до Астрахани по Волге.

Во первых, думал я, лучше же, ежели время будет не благоприятное, проехать долже, но не трясти трястись еще 700 верст; притом — живописные берега Волги, мечтания, опасность: все это приятно и полезно может подействовать; воображал я себя поэтом, припоминал людей и героев, которые мне нравились, и ставил себя на их место, — одним словом думал, как я всегда думаю, когда затеваю что нибудь новое: вот теперь только начнется настоящая жизнь, а до сих пор это так, предисловьице, которым не стоило заниматься. Я знаю, что это вздор. Сколько раз я замечал, что всегда я остаюсь тот же и не больше поэт на Волге, чем на Воронке, а все верю, все ищу, все дожидаюсь чего то. Все кажется, когда я в раздумьи, делать ли что либо или нет: вот ты не сделаешь этого, не поедешь туда то, а там то и ждало счастье; теперь упустил на веки. — Все кажется: вот; начнется без меня. — Хотя это смешно, но это заставило меня ехать по Волге в Астрахань. Я прежде боялся и совестно мне было действовать по таким смешным поводам, но сколько я ни смотрел в прошедшую свою жизнь, я большей частью действовал по не менее смешным поводам. Не знаю как другие, но я привык к этому и для меня слова «мелочное, смешное» стали слова без смысла. Где же «крупные, серьезные» поводы?

Пошел я к Московскому перевозу и стал похаживать около лодок и дощаников. «Что, заняты эти лодки? Есть ли свободная?» спросил я совокупности бурлаков, которые стояли у берега. «А вашей милости чего требуе требуется ?» спросил у меня старик с длинной бородой в сером зипуне и поярчатой шляпе. — «До Астрахани лодку». «Чтож, можно-с!» —