Все материалы
Я не мог ошибиться и затерять ваши книги, ибо горжусь тем, что у меня большой порядок для книг, в особенности для чужих, для которых существует особая полка.
После обеда взял лошадь верховую и поехал в Ялту, за 20 верст.
Вы для меня, соды, — кислота: как только дотронусь до вас, так и зашиплю — столько хочется вам сказать.
Эти письма слишком интимного характера, чтобы они могли быть напечатаны при жизни как тех, кому они были адресованы, так и того, кто их писал.
Мне даже совестно, ужасно совестно; но что делать — принцип — драть сколько можно больше за свое писанье.
Как часто мы губим хорошее дело именно тем, что отчаиваемся в середине, а часто и в конце его.
Хотел бы сказать, что у нас все здоровы, но должен сказать обратное: все нездоровы. Но все нездоровы пока несерьезно.
Мудрость во всех житейских делах, мне кажется, состоит не в том, чтобы знать, что нужно делать, а в том, — чтобы знать, что делать прежде, а что после.
Я, кажется, нечаянно написал вам ужасную глупость.
Никак не могу исполнить вашего желанья. Не имею для этого досуга.
Уничтожить жизнь нельзя, испортить можно.
Я, ничтожный, не призванный и слабый, плохой человек, пишу письмо Российскому Императору и советую ему, чтò ему делать в самых сложных, трудных обстоятельствах
Желаю успеха вашему переводу «Анны Карениной», но боюсь, что роман этот покажется скучным японской публике.
Получил я диплом из Академии Наук на избрание меня членом. Признаюсь, что это польстило мне, несмотря на то, что Пушкин не был членом, а Пыпин — член.
Я уже около 20 лет предоставил всем желающим право переиздания и переводов на все языки всех моих писаний, написанных после 1881 года
Брак всякий хуже безбрачия, и потому стремиться должно только к безбрачию.
Хуже всего то, что с нынешнего года (содействовал этому ушиб головы об дерево при ходьбе на лыжах) у меня стали делаться приливы к голове, мешающие мне работать
Работаю над предисловием к Мопасану. Злодеи напечатали, что тот, кто купит 2-й том Мопасана, получит статью Толстого, и надо дать эту статью, иначе будут ругать
Как хорошо, что ты соблюдаешь муаровый жилет
Нет никакого условия жизни, при котором люди — добрые люди — могли бы совершать такие ужасные преступления, как те, которые совершаются во имя патриотизма.
Ручьи налились, так что проехать трудно. Но нынче морозит, и выдуло так, что я топлю другой раз.
