Сумерки уже совершенно заменились темнотою ночи, над черным профилем гор зажглась яркая вечерняя зарница, над головами на светло-синем морозном небе мерцали мелкие звезды, со всех сторон краснело во мраке пламя дымящихся костров, вблизи серели палатки, и мрачно чернела насыпь нашей батареи.

Еще солнце только провело багряную полосу над бурунами, туман только стал сгущаться над камышами и Тереком, и еще нигде в станице не дымились трубы, как мать разбудила Марьянку.

Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами.

Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал эту ночь.

Одна, с края, была женщина. Лицо у нея было желтое, как шафран

Генерал затянулся, хлебнул чаю, затушил папироску о малахитовую пепельницу и, не спуская узких, заплывших, блестящих глав с Нехлюдова, серьезно слушал.

В тени на зелени, на лазоревых незабудках гуще лазорь.

Темно-синее небо было совершенно чисто; только подошвы снеговых гор начинали одеваться бело-лиловыми облаками.

Из-за осыпанных снегом лиственниц и сосен краснела красно-оранжевая заря.

На быстром движении тройки по ровной дороге горы, казалось, бежали по горизонту, блестя на восходящем солнце своими розоватыми вершинами.

Бурая кобылка, забияка, всегда дразнившая старика и делавшая ему всякие неприятности, и тут по воде подошла к нему, как будто по своей надобности, но только с тем, чтобы намутить ему воду перед носом.

Жарко, ветрено. Лунно. Гречиха брусничная. Лен издали зеленоватый, брусничным боком, бурый вблизи.

Жасминная помада прекрасная вещь и прюнелевые ботинки тоже; и зонтик тоже; но нейдут как-то они к моим понятиям о Кавказе.

Толпа раскрылась полукругом, все сняли шапки и открыли лысые, черные, рыжие и седые головы.

Встал рано, здоровье плохо. Утро сизое, росистое, с березами, русское, славно.

Кое-где уже лопнули распуколки и виднелись алые края цветовых листьев.

На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно-белый дымок.

Над черемухой и орешником с висячими цветами и бурозеленым, развертывающимся листом из-под прошлогодних листьев, поднимая их, зеленелась сочная первая трава и желтые лиловые цветы усыпали полянки.

Еще жарче, ветер в макушках. Опалый лист кожаный, рудожелтый с прозеленью и песочный.

Солнце опять выглянуло, всё заблестело, а на востоке загнулась над горизонтом не высокая, но яркая с выступающим фиолетовым цветом, прерывающаяся только в одном конце радуга.

У освещенного подъезда, устланного красным сукном, стояло несколько сотен экипажей, полицимейстер, пристава и квартальные.